Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– А твой мастер?
– Но он ещё вчера уехал домой. Все близлежащие штреки мы укрепили, да и шахту хотели закрыть дней на десять, вот Шапкин и отпросился – с семьёй повидаться. А почему ты спрашиваешь? Подозреваешь его?
– Возможно, – отозвался Платон. Совпадение или нет, что этот Шапкин уехал накануне покушения? Мастер мог заявить об отъезде, а на самом деле спрятаться в шахте и подготовить взрыв. Но пока это были лишь домыслы. Теперь следовало найти факты. – Милая, где сейчас Щеглов? – спросил Платон у жены.
– Он сегодня дождался Татаринова, поздоровался с ним и сразу же уехал.
Платон вздохнул: значит, на исправника надежды нет. Пока Щеглов узнает о взрыве, пока приедет к шахте – пройдёт несколько часов. О-хо-хо… Приходилось надеяться лишь на себя.
– Мимо тебя хоть кто-то мог спуститься в шахту и выйти оттуда незамеченным? – спросил он жену.
– Никто, я всё время сновала между погрузочной платформой и лестницей, никуда не отходила. Я хотела побольше соли запасти, ведь завтра Марфа забирает мужиков на жатву.
– Значит, наш враг пришёл и ушёл под землёй, – объявил Платон. – Есть другой путь, о котором кто-то знает, а ты – нет. Твой мастер, если он опытный человек, должен был всё это выяснить. Говорил тебе Шапкин, куда идут подземные коридоры?
– Нет, не говорил. Но он с самого начала потребовал, чтобы никто не отходил от рабочих штреков, пока не укреплены своды остальных коридоров. Мы и не отходили. Зачем рисковать жизнью?
Странная получалась картина. На кого работал столь осторожный мастер, на Веру или на её врагов? Однако пугать жену раньше времени Платон не хотел, поэтому просто сказал:
– Нам нужно найти выход.
– Как? Вдруг он не в этом туннеле? – откликнулась Вера.
– Это возможно. Но давай рассуждать: злоумышленник бросил цыплёнка именно здесь, огонь по запалам тоже бежал отсюда. Будем надеяться на лучшее. Пойдем, пока свеча не догорела.
Платон подозвал щенка и велел:
– Ищи, Ричи!
А Вера добавила:
– Домой, Ричи, домой!
Щенок наклонил лобастую голову, как бы пытаясь понять, чего от него хотят люди.
Платон подхватил болтавшийся на собачьей шее поводок и протянул Вере фонарь.
– Держись за мою руку и подсвечивай нам дорогу.
Ричи рванулся вперёд, и, сжав руку жены, Платон пошёл следом. Щенок что-то чуял, по крайней мере, вёл своих хозяев уверенно. Скоро пол в туннеле очистился, и идти стало легче. Платон уже несколько раз менял в фонаре импровизированные фитили, поджигая в расплавленном воске то куски своего шейного платка, то обрывки нижней юбки жены. По его подсчётам, они шли уже больше часа, а Ричи всё так же уверенно тащил их в темноту.
– Ты ещё можешь идти? – с сомнением спросил Платон. – Или остановимся?
– Нет, пойдем, – отказалась Вера, – мне кажется, что воздух стал свежее.
А ведь она не ошиблась: дышалось и впрямь как-то легче. Платон обнял жену, как будто хотел передать ей свою силу, и, прижавшись друг к другу, они двинулись дальше. Преграда возникла внезапно. Ричи заскулил и заметался. Дальше дороги не было. Платон с разбегу ткнулся в преграду, та чуть дернулась, но не поддалась, зато с одной из её сторон появилась рассечённая на две части тончайшая полоска дневного света.
– Дверь, – тихо сказала Вера, – и закрыта она снаружи.
– Значит, нужно её открыть, – твёрдо сказал Платон. – У тебя есть шпильки?
– Есть, – удивилась его жена и вытянула из волос длинную шпильку с маленькой жемчужиной на дужке.
– Сейчас попробуем разобраться, как тут быть. Может, нам повезёт, и это окажется не задвижка, а обычный крюк, – пробормотал Горчаков и просунул концы шпильки в щель.
Он повёл шпильку вверх, и скоро та упёрлась в засов. Платон пару раз ударил по запору, пытаясь раскачать его. Шпилька стала гнуться, тогда он сплющил дужку, соединив оба конца, и возобновил свои попытки. Он уже стал терять надежду, когда вдруг услышал лязг железа, и тёмная полоска посредине щели исчезла. Платон толкнул дверь, она распахнулась, и закатные лучи солнца хлынули внутрь туннеля. Вокруг, словно пьяные, кривились стволы чахлых берез, а за ними виднелась поросль желтеющего кустарника.
– Мы на болоте, – определил Платон.
Он протянул Вере руку и помог ей спуститься по земляным ступеням на маленькую поляну, этот зелёный пятачок был, словно рвом, окружён множеством затянутых в ряску крохотных озёр. Вера оглянулась и поняла, что они вышли из невысокого рукотворного кургана, запечатанного посеревшей от времени дверью. Похоже, им удалось спастись, но сейчас, посреди жутких непроходимых болот, стало даже страшнее, чем в шахте.
– И как мы теперь отсюда выберемся? – только и смогла спросить Вера.
– Везде есть тропинки, видишь, одна как раз начинается прямо у твоих ног, – объяснил Платон и нагнулся, чтобы взять поводок щенка.
– Домой, Ричи, – велел он, и собака рванулась вперёд. Горчаков не успел зажать кожаный ремешок, и тот проскользнул между пальцами. Ощутив свободу, щенок добавил прыти и скрылся в кустах.
– Ричи, ко мне! – закричал Платон, но щенок даже не повернул головы.
– Бесполезно – он теперь пока не нагуляется, не вернётся, – объяснила Вера. – Придётся нам с тобой одним выбираться. Справимся?
– Не сомневаюсь! – улыбнулся Платон. Он взял жену за руку. – Пойдём!
Вера думала, что они станут пробираться, нащупывая кочки длинными палками, но, к её удивлению, этого не потребовалась. От входа в туннель начиналась тропинка. Пропетляв между ямами с водой, она вывела Горчаковых на ровный участок с вполне здоровой зелёной травой. Кустарник здесь стал гуще, и березы, хотя и тонкие, уже не казались такими болезненно-кривыми.
– Похоже, что мы идём по моей земле, это – болотистая часть Хвастовичей. Признаюсь, здесь я ещё не бывал, – заметил Платон. – Но посмотри: вон, правее – макушки сосен, это – граница бора. Там я уже дорогу знаю.
– Хорошо, – отозвалась Вера и вдруг почувствовала, что смертельно устала. – Скорее бы дойти.
– Потерпи немного, родная. А хочешь, посидим и отдохнём?
– Нельзя, тогда уже совсем стемнеет, и придется ночевать в лесу.
За поворотом тропинки их ждал сюрприз – узкая, но хорошо укатанная дорога убегала в глубь чахлого леса.
– Интересно знать, куда это по трясине ездят на телегах, но выясним мы это с тобой в другой раз. Не будем отклоняться от выбранного пути, – решил Платон.
Они двинулись по дороге в сторону бора. Ног Вера уже не чувствовала, но старалась держаться бодро, чтобы муж ничего не заметил. В хорошо утрамбованной глине явно выделялись глубокие колеи. Платон мысленно проклинал себя: почему не взял из дома оружие? Но жалеть об этом было поздно, и, готовый к самому худшему, он вел по дороге свою уставшую жену. Деревья расступились, и они вышли на большую поляну. Ровно на её середине, словно большая серая заплата, распласталось похожее на коровник низкое строение. Его каменные стены поросли мхом, а кое-где и древесной порослью. Маленькие решётчатые окошки под самой крышей были частично открыты, а в других местах забиты потемневшими от времени плотными деревянными щитами.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
