Кло послушно заняла его место у плиты, и Роб исчез в своей комнате. Пока его не было, Кло снова начала волноваться. Мне так хочется, чтобы они понравились друг другу, думала она. Хорошо бы Джеймс смог расположить Роба к себе – ведь он умеет быть очаровательным не только со мной, но даже с конкурентами, с которыми ему приходится вести переговоры. А еще он умеет… – Ее размышления прервал громкий звонок городского телефона. Продолжая помешивать в кастрюльке какой-то мудреный соус, Кло свободной рукой сняла трубку.
– Алло? – Она прижала трубку плечом, чтобы иметь возможность и дальше выполнять свои кулинарные обязанности. С ума сойти, подумала она мельком. Кажется, мне это начинает нравиться! То есть не то чтобы нравиться, но по крайней мере размешивать соус я могу без отвращения.
– Привет! – сказал в трубке знакомый голос, наполовину заглушенный какими-то громкими звуками, весьма похожими на те, что производит трогающийся с места поезд. – Это я, Джеймс!..
– Привет. – Кло едва удавалось сдержать свой энтузиазм. – Ты где?
– На станции «Ватерлоо».
– Отлично! Значит, через пару минут ты будешь у нас?
– К сожалению, не буду. – В трубке снова загрохотал поезд, заглушая его слова.
– Что-что? – Кло подумала, что ослышалась.
– Прости меня, пожалуйста, но сегодня я не смогу.
– Ох… – Кло была настолько разочарована, что не сразу нашлась что́ сказать. – А почему? – спросила она после долгой паузы. – Что-нибудь случилось?
– Боюсь, это из-за Мэгги.
– По-оня-атно!.. – Она все-таки не сумела полностью скрыть свою обиду и разочарование. На мгновение ей стало неловко, но потом Кло подумала: «Но ведь мне действительно обидно! Обидно до чертиков!»
– Она сегодня встречалась с какой-то женщиной и теперь хочет поговорить со мной, – добавил Джеймс.
– С какой женщиной?
– С консультантом по вопросам брака и семьи – так, кажется, это называется…
– Ничего себе! – Кло почувствовала, что потрясена. Мэгги обращалась в консультацию по вопросам брака и семьи?.. Означает ли это, что они оба пытаются сделать хоть что-то, чтобы наладить отношения? И, кстати, почему Джеймс ничего мне не говорил?
– Извини, Кло, мне действительно очень жаль!
– Да, конечно…
– Обещаю… нет, я клянусь, что компенсирую тебе свое сегодняшнее отсутствие.
– Но мы… мы тебя так ждали! Мы уже все приготовили. Я купила вино, Роб пожарил какую-то сногсшибательную рыбу… – Она бросила взгляд на аккуратно накрытый стол, на торчащие из бокалов салфетки, на разнокалиберные приборы и бутылку белого вина, которую Роб поставил в ведерко со льдом, пока она ходила переодеваться. Столько стараний – и что? И что скажет Роб? Кло чувствовала себя полной идиоткой.
– Я все понимаю, правда… – Даже сквозь лязг и грохот поездов Кло различала в его интонациях покаянные нотки. – Ну, съешьте все это сами – ты и Роб. Разве вы не сможете?
– Не сможем. То есть мы, конечно, сможем, но… это ведь будет совсем не то, правда?
У нее задрожал голос, и Джеймс это услышал.
– Прости меня, Кло, – снова сказал он. – Я чувствую себя полным дерьмом.
Сказать или не сказать? – подумала она. Черт, почему бы нет? Скажу, и катись оно все!..
– Ты и есть дерьмо! – отрезала она, швыряя трубку на рычаг.
32
Дорога до Гилфорда была Мэгги хорошо знакома, поэтому, несмотря на пасмурную, сырую погоду, она позволила себе отвлечься от управления машиной и сосредоточиться на вещах, которые тревожили ее больше всего.
Последние несколько недель были одновременно и хорошими, и плохими, размышляла она. Хорошими – потому что она сумела найти работу. Приняв решение сменить традиционный, наработанный подход на нечто более смелое и революционное, она набралась смелости обратиться еще к паре редакторов, которых она хорошо знала и уважала, и изложила им свои идеи, которые, как ей казалось, должны были их заинтересовать!
Ее расчеты оправдались. В отличие от Кло Эплтон, оба редактора отнеслись к ее предложениям с искренним воодушевлением и энтузиазмом. Мэгги тут же получила от обоих редакционный заказ и сейчас работала над черновым вариантом первой из обещанных статей. Для этого ей пришлось предпринять небольшое расследование, которое настолько ее увлекло, что Мэгги совершенно не замечала, как летит время. Лишь по чистой случайности она бросила взгляд на кухонные часы и увидела, что времени уже довольно много. Опаздывать ей не хотелось, поэтому Мэгги бросила на столе все свои записи и заметки и, торопливо одевшись, выбежала на улицу, где стояла машина.
Но даже сейчас, пока за стеклами машины проносились живописные сельские пейзажи, ее голова была занята статьей под рабочим названием «Кошелек и желудок: кто кому диктует?». Чтобы собрать для нее материал, Мэгги вместе с десятком профессионалов, так или иначе связанных с продукцией пищевой промышленности, в течение нескольких недель ездила на воскресные курсы выживания. На этих курсах – помимо поисков на уэльских пустошах съедобных растений, ягод и грибов – Мэгги и остальным слушателям, среди которых были шеф-повар ресторана, клиент супермаркета, диетолог и мясник, пришлось собственноручно убить и съесть пару диких уток. Как и следовало ожидать, эта задача привела в замешательство всех, кроме мясника.
Как бы там ни было, полученный на курсах опыт помог ей испытать себя и выяснить пределы своих возможностей. Так Мэгги обнаружила, что даже после того, как она в течение многих лет готовила для Натана и Джеми мясо кур и индеек (и ела его сама), она по-прежнему не в силах свернуть голову живой птице. Это, в свою очередь, заставило ее заново откорректировать свои диетические привычки, однако вовсе не возврат к чистому вегетарианству стал главным результатом занятий на курсах выживания. Гораздо важнее было то, что каждые выходные ей приходилось сталкиваться с новыми людьми, которых она раньше не знала и даже никогда не видела. Мэгги казалось, что для нее это будет самым трудным, но, к ее огромному удивлению, каждое занятие приносило ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Не последнюю роль сыграло и то, что каждая поездка на курсы давала ей возможность оставить на попечении мужа не только Натана, но и изрядно надоевшее домашнее хозяйство.
То, что она была так занята, позволило Мэгги до какой-то степени позабыть о своем беспокойстве по поводу их с Джеми отношений. Ее уверенность в себе возросла настолько, что она и глазом не моргнула, когда муж, узнав, что впредь на стол будут подаваться только рыба, овощи и молочные продукты, начал выражать свое недовольство.
«Но я люблю курицу! – возражал Джеми. – И не хочу постоянно питаться одними морепродуктами!»
«Любишь курицу – готовь ее себе сам, я тебе не запрещаю», – парировала Мэгги.
Тем не менее их участившиеся ссоры все же заставили ее вернуться к мысли, что с Джеми что-то не так, и очень серьезно не так. От прямых вопросов она, однако, воздерживалась, боясь услышать что-то такое, чего у нее не хватит сил вынести.
