Нет, если они сражались насмерть.
Анна сунула себе в рот кулак, подавляя вопль. Она не могла теперь отвлечь Эдварда. Она стояла абсолютно безмолвно, ее глаза наполнились слезами.
Неожиданно Эдвард сделал выпад, потом еще один. Он атаковал со свирепой, медвежьей грацией, стремительно и точно. Лиллипин попятился и поднял перед собой шпагу, чтобы защитить лицо. Рука Эдварда сделала контрольное круговое движение, его клинок сверкнул и опустился на оружие противника. Лиллипин завопил от боли. Шпага выпала у него из рук, скользя со звоном по полу комнаты. Эдвард стоял, поставив кончик своего оружия в мягкую кожу у основания горла Лиллипина.
Молодой человек тяжело дышал, зажимая кровоточащую рану на правой руке.
– Тебе повезло, Свартингэм, – переводя дыхание, сказал Лиллипин, – но ты не можешь заставить меня молчать, когда я выйду…
Эдвард бросил на пол шпагу, его кулаки обрушились на лицо противника. Лиллипина мотало под градом ударов, как тряпичную куклу, пока он не упал на пол с грохотом. Он лежал тихо.
– На самом деле я могу заткнуть тебя, – пробормотал Эдвард и покачал правой рукой.
Позади Анны раздался долготерпеливый вздох:
– Я так и знал, что в конце концов ты прибегнешь к кулакам. – Виконт Иддесли вышел из-за ее спины.
Эдвард выглядел обиженным.
– Но я же дрался с ним на дуэли сначала.
– И твоя техника была отвратительной, как всегда.
Зеленоглазый мужчина обошел с другой стороны Анны и молча наклонился, чтобы поднять шпагу Эдварда.
– Я победил, – сказал Эдвард многозначительно.
Виконт ухмыльнулся:
– Печально, но так.
– Ты бы предпочел, чтобы он взял верх надо мной? – спросил Эдвард.
– Нет, но в совершенном мире каждый раз побеждает классическая форма.
– Этот мир не совершенен, слава богу.
Анна не могла больше выносить этого.
– Идиот!
Она ударила Эдварда в грудь, но затем вспомнила и стала яростно рвать его окровавленный рукав.
– Дорогая, что ты? – с трудом произнес Эдвард.
– Мало того что тебе пришлось сражаться с этим ужасным человеком, – задыхаясь, сказала она, ее взор затуманили слезы. – Ты позволил ему ранить тебя. Твоя кровь по всему полу. – Анна обнажила его руку и почувствовала головокружение, когда увидела на плече глубокую колотую рану. – А теперь ты, возможно, умрешь. – Она, всхлипывая, пыталась крепче прижать платок к его ране.
– Анна, дорогая, тс-с. – Эдвард сделал движение обнять ее, но она отбросила его руку.
– И ради чего? Ради чего нужно было сражаться на дуэли с этим ужасным мужчиной?
– Ты, – тихо сказал Эдвард, и ее дыхание прервалось всхлипом. – Ты стоишь всего. Даже истечения кровью до смерти в борделе.
У Анны перехватило горло, и она не могла говорить. Он нежно провел рукой по ее щеке:
– Я люблю тебя. Я говорил тебе это, но ты не верила мне. – Он вдохнул, и его глаза заблестели. – Не покидай меня больше, Анна. Я не выживу в следующий раз. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, но если ты не можешь сделать этого… – Он сглотнул.
Ее глаза снова наполнились слезами.
– Просто не уходи от меня, – прошептал он.
– О, Эдвард, – с мольбой сказала она, когда он взял ее лицо в окровавленные ладони и нежно поцеловал.
Он проговорил сквозь ее губы:
– Я люблю тебя.
В отдалении она услышала улюлюканье и негромкий свист. Виконт Иддесли откашлялся почти ей в ухо.
Эдвард поднял голову, но не сводил глаз с лица Анны.
– Разве ты не видишь, что я занят, Иддесли?
– О, в самом деле. Весь «Грот» видит, что ты занят, де Рааф, – сухо сказал виконт.
Эдвард поднял глаза и, казалось, только сейчас заметил зрителей. Он нахмурился:
– Хорошо. Мне нужно отвезти Анну домой и заняться рукой. – Он кивнул в сторону своего плеча. Потом посмотрел на потерявшего сознание Лиллипина, у которого уже не текли слюни: – Ты можешь позаботиться об этом?
– Предполагаю, что мне придется. – Виконт скривил губы с отвращением. – Сегодня вечером, должно быть, корабль отправляется куда-то в экзотические страны. Вы не возражаете, Гарри, не так ли?
Зеленоглазый мужчина усмехнулся:
– Работа матроса принесет много пользы миру добра. – Он без церемоний ухватил Лиллипина за ноги. Виконт Иддесли взялся за подмышки, и вдвоем они подняли Чилли Лилли.
– Мои поздравления. – Гарри кивнул Анне.
– Присоединяюсь, де Рааф, – растягивая слова, произнес виконт. – Я очень надеюсь, что заслужил приглашение на предстоящее бракосочетание.
Эдвард что-то проворчал.
Хихикнув, виконт скрылся в дверях. Эдвард немедленно сжал руку Анны и начал проталкиваться с ней через толпу. В первый раз она заметила, что сама Афродита наблюдает за ними, стоя чуть в стороне от толпы. Рот Анны приоткрылся от удивления. Под золотой маской в обрамлении напудренных золотой пылью волос сверкнули знакомые зеленые, кошачьи глаза.
– Я знала, что он простит вас, – промурлыкала Афродита, отходя назад, затем она возвысила голос: – Напитки за счет заведения для каждого – во славу любви!
Толпа загудела позади них, когда Анна и Эдвард побежали вниз по главной лестнице в ожидающую их карету. Войдя, Эдвард стукнулся головой о крышу и повалился на подушки. Он не должен был отпускать ее ни на секунду и теперь притянул ее себе на колени и закрыл ее рот своим, воспользовавшись ее приоткрытыми губами. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла перевести Дыхание.
Он откинулся на спинку сиденья, только чтобы доставить серию маленьких укусов ее нижней губе.
– Ты выйдешь за меня замуж? – Он дышал так близко к ней, что аромат его тела прошептал ей в лицо.
Слезы еще больше застлали Анне глаза.
– Я так сильно люблю тебя, Эдвард, – сказала она. – А что, если у нас никогда не будет семьи?
Он обнял ее и прижал к себе.
– Ты – моя семья. Если у нас не будет детей, я буду разочарован, но если у меня не будет тебя, я буду опустошен. Я люблю тебя. Я нуждаюсь в тебе. Пожалуйста, будь моей женой.
– Да. – Эдвард уже начал покрывать поцелуями ее шею, поэтому ей трудно было произнести слово, но тем не менее она сказала его еще раз, потому что это было важно: – Да.
Эпилог
Западный ветер полетел с Ауреей к замку в облаках, окруженному парящими птицами. Когда она спустилась с его спины, огромный ворон приземлился рядом с ней и превратился в Принца Найджера.
– Ты нашла меня, Аурея, моя любовь! – воскликнул он. Когда заговорил Принц-ворон, птицы начали спускаться с небес и превращаться в мужчин и женщин, его подданных. Крики ликования раздавались вокруг Принца-ворона. В это же самое время облака рассеялись над замком, и стало видно, что он стоит на вершине высокой горы. Аурея была ошеломлена:
