Некромант еще немного поворчал, капризно набивая себе цену, но потом все-таки согласился и начал готовиться к ритуалу. Он начертал на земле цепочку непонятных рун, зажег магический огонь и, вытащив из какого-то потайного кармана своей необъятной хламиды пучок сухих трав, бросил его в пламя. Над костром немедленно поднялась жуткая вонь, заставившая нас чихать и кашлять. Гнусаво затянув нудный, состоящий из одних согласных речитатив, Марвин воздел руки к небу и выполнил ими серию сложных пассов, сформировавших сизый дым в плотный веретенообразный сгусток. Руны вспыхнули желтым светом и погасли… Перед нами появилась моя любимая тетушка Чума собственной персоной, как обычно облаченная в щегольский батистовый саван. Лицо прелестной дамы наполовину завешивали длинные растрепанные волосы, а ее глубоко провалившиеся глаза, напоминающие красные угли и плохо различимые за завесой из черно-белых прядей, горели неподдельным негодованием.
– Бездельники, – взбешенно прорычала любезная родственница, угрожающе покачивая в костлявой длани фарфоровой ночной вазой, – и как вы только посмели оторвать меня от тяжелой работы?
– Ой, – испуганно пискнул незадачливый маг, в момент узнавший старшую сестру своей ненаглядной супруги Лепры. – Простите, нам были нужны совсем не вы, промашка вышла…
– Зато уж я-то не промахнусь, будь спокоен! – эмоционально пообещала Чума, замахиваясь горшком. – Эх…
Необычный снаряд, ловко запущенный ее тощей, но сильной рукой, со свистом пронесся над головой вовремя присевшего мага, расплескивая во все стороны свое мутное, отвратительно смердящее содержимое…
– Вау! – радостно заорала я, потому что ваза угодила точнехонько в барона, щедро заляпав его красивый камзол мерзкими коричнево-зелеными потеками…
– Ах ты, бездарь! – бушевала Чума, нацеливая на Марвина угрожающе сжатые кулаки. – Да этому клиенту уже девяносто лет стукнуло, и он умирал от чумной диареи, а вы отвлекли меня от столь важной миссии…
Услышав про пикантный диагноз случайно спасенного некромантом пациента, я расхохоталась еще громче. Маг обвиняюще вскинул палец, указывая на меня:
– Это все она виновата, наша Сумасшедшая принцесса!
– Кто? – сразу сменила гнев на милость тетушка. – Ульрика? Племянница, это и правда ты?
– Я! – шагнула я вперед, ласково обнимая страшную тварь. – Мы уже сто лет и сто зим не встречались, тетя.
Чума отвела от лица свои распущенные волосы, ранее перекрывавшие ей весь обзор, и теперь пытливо разглядывала нашу разношерстную компанию.
– Ну конечно, – насмешливо буркнула она, снисходительно ущипнув за щеку невезучего мага, – кто еще способен на подобные фокусы, кроме тебя, дорогой деверь! Здравствуй, девочка! – Я получила нежный поцелуй. – Рада видеть тебя в добром здравии! Ну говори, зачем звали?
– Да, собственно, ради этого вот! – не растерялась я, одним движением волшебного платка Единорога создавая богатый набор разнообразных закусок, дополненных кувшинами с элем и бутылками с вином. – Выпить, закусить…
– А вот это совсем другое дело! – обрадованно потерла узловатые ладони Чума. – Пусть тогда мой скорбный животом дедок еще парочку деньков по земле погуляет. Под лежачий камень все успеем! – Она проказливо хихикнула. – А вот пиво замени-ка на что-нибудь более крепкое. Я, чай, уже не маленькая – низкоградусной-то бурдой баловаться!
– Мадам, вам водку, самогон или коньяк? – Огвур галантно взялся за посуду, решив поухаживать за моей милой тетушкой.
– Даже и не знаю, что выбрать, – польщенно зарделась Чума, – все такое вкусное!
– Вот это по-нашему! – похвально бурчал Эткин, наблюдая за лихо опрокидывающей рюмку за рюмкой Чумой. – Не знаю, как у вас, а вот у меня каждая непьющая личность всегда вызывает нехорошие подозрения. – Он одним глотком опустошил немаленькую бочку красного эльфийского.
– Ого, сразу видно – мужчина в самом заквасе сил! – по-девчоночьи щебетала тетушка, строя дракону глазки.
– Ну за Ульрику! – облегченно провозгласил Марвин, поднимая наполненный до краев бокал.
Все чокнулись, выпили и дружно налегли на острый салат из маринованной по-уррагски морковки.
А в озере с руганью и проклятиями отмывался заляпанный неаппетитным содержимым ночного горшка Генрих, сникший и надолго утративший желание ухаживать за вдовствующими принцессами…
– Принц Тайлериан пригрозил мне тремя страшными потерями, – рассказывала я внимательно слушающей меня Чуме, – если я не возьму яйца малиновки и не откуплюсь от встреченных в пути бед жизнями ее птенцов…
– И ты, конечно, их не взяла – птичек пожалела! – догадливо хмыкнула тетушка. – Уж я-то тебя, милая племянница, насквозь вижу.
Я покаянно отвела глаза:
– Не взяла!
– Зря! – нахмурилась суровая родственница. – Первая напасть уже пришла – погибла Оружейница, единственная из демиургов еще сохранявшая ясность рассудка и способная хоть как-то повлиять на своих безнадежно сбрендивших сестер. А теперь три старые мымры окончательно съехали с катушек и способны сотворить любые жестокости. Девочка, теперь ты стала нашей последней надеждой на избавление от гибели. – Невзирая на усердно поглощаемую выпивку, Чума смотрела на меня серьезными, абсолютно трезвыми глазами. – Будущее планеты в твоих руках…
Я побледнела:
– Думаешь, яйцо малиновки могло спасти жизнь Оружейницы? – Мой язык заплетался от волнения и гнетущего осознания собственной вины. – Возможно, я еще смогу вернуться к тому гнезду и…
– Тсс! – ласково остановила меня тетушка, своими иссохшими пальцами обрывая поток покаяния и сожаления. – Ничто не происходит просто так, никто не умирает зря. Да, Оружейница погибла, но ради благой цели – она отдала тебе свои силы и знания, и отныне твой дочерний долг состоит в том, чтобы оправдать чаяния матери и выполнить возложенную на тебя миссию.
Я печально вздохнула:
– Как же это странно, когда тот, кого ты уже привык считать своим врагом, вдруг оказывается другом и помощником, самоотверженно жертвующим собой ради спасения многих…
Чума участливо улыбнулась:
– Ты повзрослела и поумнела, девочка моя. Ты учишься не только оценивать внешнюю сторону явлений и поступков, но и постигать их внутреннюю, истинную суть. Ведь лишь те из нас, кто умеет объективно взвешивать последствия совершаемых ими деяний и с достоинством принимает неизбежные потери, способны на равных потягаться с судьбой. А враги – они тоже не всегда оказываются врагами…
– Оружейница не была плохой, – убежденно произнесла я. – Отныне я вообще отказываюсь верить в существование неисправимо плохих людей. Я верю, что есть люди, по какой-то весомой причине пока еще не сумевшие стать хорошими…
Своей сухой, жесткой ладонью тетушка любовно погладила меня по волосам:
– Ты милосердна и справедлива. А ведь это и есть именно те основные черты характера, которые необходимы воину Старшей крови, пришедшему в наш мир ради защиты слабых и спасения обездоленных. Люби своих друзей, но всегда уважай и цени врагов. И тогда не исключен вариант, что в итоге многие из твоих врагов прозреют и станут настоящими друзьями…
