Таня молчала. Амбиции Кристины поразили ее настолько, что все страхи и опасения как-то разом отошли в сторону. Подумать только, да эта рыжая ведьма слишком властолюбива! Наверняка с рождения мечтает стать княгиней… Иметь власть, иметь небывалую силу. А с виду такая хрупкая…
Подул сильный ветер. Солнце накрыла туча, и под одежду прокрался холод. Невольно Таня заметила, сколько же на этой горе маленьких смерчей – источников темной силы, бледно-желтые дымки выбивались чуть ли не из-под каждого камня.
Ветер крепчал. Таня поежилась, переступила с ноги на ногу. Выпрямилась.
– Я люблю его, – коротко произнесла она. – Лешку.
В ответ карие глаза рыжей сузились.
– Тогда я убью тебя, – прошипела Криста и ловким движением выпростала руку из-за спины. Машинально Таня блокировала удар: в пространстве между девушками сошлись пламенем две четкие огненные линии.
У Кристы был такой же, как у нее, градовой нож.
Вновь одновременные взмахи – и опять между ними пламя.
Криста чертыхнулась и приняла бойцовскую стойку: напрягла спину и чуть согнула ноги в коленях. Нож заходил из одной руки в другую, ведьма пыталась сбить противницу с толку обманным движением.
Но Таня не стала ждать и подняла с земли камни, одновременно держа наготове нож. Вспыхнуло кольцо луньфаерских огней и завертелось вокруг ведьмы. Мгновение, и на Кристу обрушился водопад пламени. Но рыжая не растерялась: несколько сложных движений ножом, и Татьяна схватилась за плечо – рукав разорвался, ткань вмиг пропиталась кровью. Стало очень больно, казалось, будто рука отнялась.
Раздался злорадный смешок. Кажется, Криста Соболь знала особые приемы пользования магическим ножом.
Таня решила больше не испытывать судьбу и отскочила за большой валун.
Рыжая нападать не спешила.
– Выходи, – крикнула она. – И сразимся на равных, проклятая ведьма.
Таня осторожно выглянула из укрытия и чуть не вскрикнула: Криста шагнула в один из бледных смерчей – источников разрушающей силы. Какое-то время вокруг нее кольцами вился желтый дым, словно ее одежда начала тлеть. Рыжая умеет пользоваться силой источников… Но какой ценой? Да чему их там учат, в этом Несамовитом ковене, кубле прабабкиных учениц?!
И вдруг…
На камень, прикрывавший Татьяну, обрушился поток мертвого огня, и если бы не защитная линия, спешно проведенная градовым ножом, от девушки ничего бы не осталось.
Осознав это, Татьяна обозлилась.
Браслет мигом очутился в ее пальцах, и Татьяна навела кольцо обзора на Кристу. В тот же миг вокруг головы рыжей ведьмы вспыхнул черно-зеленый венец и ухнул до самой земли, заключая тело противницы в кокон.
Опало пламя, улетучился дым. Криста, с черным закопченным лицом и потрепанными тлеющими волосами, с ужасом взирала на Татьяну. Защитная сила источника покинула ее.
В два прыжка Таня подлетела к рыжей и крепко схватила за обгоревшие волосы. После чего сильно дернула вниз, подставив колено. Криста охнула, но Таня на этом не остановилась: быстрая подножка и толчок в плечо – все, как учила еще старая Олеша, – и рыжая на земле.
– Вот тебе за Лешку! – На Кристу обрушился первый удар в челюсть.
Рыжая ведьма заверещала и попыталась вырваться, но Татьяна крепко держала ее, захватив бедрами в зажим.
– А вот это – за Дашку! – Второй удар, но уже по другой скуле.
Третий удар она не рассчитала, и тот пришелся рыжей по зубам: брызнула кровь, и костяшки Таниных пальцев окрасились в алый.
Дальше она била молча, не считая ударов.
Долго била.
Когда ее подняли за руки, оттащив от жертвы, Таня не сразу пришла в себя. Даже не сразу осознала, где находится. Какие-то люди осторожно придерживали ее за локти, но не очень крепко. Да Таня и не думала вырываться, но часто и тяжело дышала – не отошла еще от драки.
Криста тихо стонала. Кто-то стал оказывать ей первую помощь. Вскоре девушку увели.
Наконец, возле Татьяны очутился Рик Стригой.
Он молчал. Его серые глаза смотрели осуждающе, но в целом полудух выглядел очень довольным. Он даже позволил себе улыбку.
– И надо было самой стараться? – насмешливо спросил он. – Никакой выдержки.
«Хотела бы я посмотреть на твою выдержку, когда тебя пытаются убить мертвым огнем», – мрачно подумала Таня.
– Мы ждем твоих распоряжений, Каве, – продолжил полудух. – Мне стоило больших усилий уговорить этих дураков поверить тебе. Так что не подведи своего самого верного друга.
Таня хмыкнула. Ну конечно, верный друг…
– Сколько времени? – тяжело дыша, спросила она у него.
Полудух вновь ухмыльнулся.
– Почти полдень… Настал наш роковой час.
Таня глубоко вздохнула.
– Скорее! – выкрикнула она изо всех сил. – Надо идти на гору Кровушу!
Глава 24Дверь в скале
Как же тихо.
Будто выключили звук.
Из-за напряженного, звенящего безмолвия небо казалось необычайно ярким, отчетливым. Ни облачка, ни порыва ветра, ни единого звука. Мир словно замер, стал ненастоящим.
Каве переступила с ноги на ногу.
Безмятежность неба убивала. Молчание людей, собравшихся у древнего холма на каменной горе. А еще – собственный страх. Никогда не было так страшно. Или было? Едва уловимый всплеск старого, полузабытого воспоминания промелькнул в голове, но тут же исчез.
Тихо…
И вдруг – будто судорога пробежала по холму. Земля вспухла комьями, по скалистым островкам поползли трещины, посыпались каменные осколки – обнажился вековой сланец. Гневный рык сотряс горные глубины; вместе с ним затрещали стволы деревьев у подножия – некоторые со стоном валились набок, взметая листья и вздымая к небу толстые, узловатые корни.
Потянулись долгие секунды. Казалось, все кончилось и катаклизм больше не повторится. Люди, замершие на подступах к холму, понемногу зашевелились, самые смелые осторожно поползли наверх, к месту разрушения.
И тогда гора вновь ожила. Полетели вниз валуны, осыпаясь каменной крошкой, задрожала потревоженная земля, вновь застонали деревья. Птицы, всполошенно поднятые с гнезд, чертили в воздухе беспорядочные траектории, их крики слились в один тревожный гул.
Вот прорезался первый острый шип. За ним другой, третий – казалось, горный хребет решил ощетиниться частоколом копий против непрошеных гостей.
– Чудовище!!! – крикнул кто-то. – Это же чудовище!
Земля продолжала осыпаться, разлетаясь огромными пластами, вперемешку с развороченными глыбами сланца и песчаника. Остов холма все более обнажался. Солнечные лучи первыми прорвались к тайне потревоженной горы: переливаясь радужными ручейками, перед глазами зрителей невиданного действа засверкали вперемешку золотые, черные и ярко-изумрудные чешуйки.
