Тогда понятно, почему гибель гоблина не попала в новости и Скотленд-Ярду все сошло с рук. Зато непонятно, почему Финн называет инспектора Крейн по имени, словно старинную подружку, и откуда он все это знает. В словах Финна была еще одна странность — насчет того, чтобы все было шито-крыто...
Финн нагнулся ко мне, взял меня за руку, и я в изумлении вытаращилась на него.
— Джен, забудь об этом. — Лицо его почему-то помрачнело. — Понимаешь, иначе как прямо такое не скажешь, но я вижу, что у тебя салайх-шиол.
Я окаменела, сердце сжала ледяная рука. Он знал, что у меня «Дубль-В» — салайх-шиол, дурное семя, как называют его старые сиды... Я закрыла глаза, выдернула руку и уткнулась головой в коленки. Смотреть на Финна я не хотела. И не хотела, чтобы он меня видел. А он все говорил и говорил — слова переливались через меня, словно неспешная река, и таяли, смешиваясь с темным потоком боли и нахлынувших воспоминаний.
— Я не допущу ее в с-святилище, тролль, — произнесла она с легчайшим присвистом, и грубая ладонь коснулась моего лба. — Глубоко пустило салайх-ш-шиол корни в ее крови, слиш-шком давно оно туда попало.
— Но она же сида и совсем ребенок! — Слова Хью рокотом отдались у меня во всем теле — я в полуобмороке обвисла у него на руках. — Тот человек хотел выпотрошить ее, словно рыбину, ты же не откажешь ей в помощи. Ведь ты дала обет...
— Она... — На миг в ее голосе послышалось сомнение, но затем он окреп. — Да, тролль, пус-сть она и сида, но здесь, в святилище, ей не место: в ее крови вампирская скверна. Надобно подумать и о мелком волшебном народе, это слишком опасно...
Меня захлестнула боль, и остальные ее слова потонули во мраке.
— ...Если вампиры не могут тебя обмануть или наслать на тебя морок, — пробился в мои мысли ласковый, заботливый голос Финна, — это не значит, что тебе можно взять и выбрать себе дружка из этой компании. Мне приходилось видеть, что делает с волшебным народом зависимость от яда.
В горле у меня запершило, я сглотнула. Не важно, что он говорит, важно, что он знает. Остальное мне ни к чему. Все прошло, все наконец кончилось.
— Джен, вампирский яд и на волшебство влияет. — Финн нежно погладил меня по голове, — Только подумай, ты ведь даже простенькое заклятие наложить не можешь, хотя впитываешь чары, которые свалили бы с ног фею впятеро тебя старше. А еще Очарование. Иногда кажется, что в тебе совсем волшебства не осталось, а иногда я готов сдаться. Последние месяца два я еле сдерживаюсь.
На миг меня окутал аромат теплых ягод, и я глубоко вздохнула, стараясь запечатлеть его в памяти, но он уже улетучился.
— Я знаю, ты и сама это замечаешь. — Финн говорил по-прежнему тихо, но гораздо быстрее — тревожно, нервно. — Каждый раз стоит нам приблизиться друг к другу — и волшебство во мне отзывается на тебя. Это сбивало меня с толку, пока я не сообразил, дело не в том, что ты сознательно насылаешь на меня Очарование, чтобы соблазнить...
Его перебил громкий стук во входную дверь.
— Ах, проклятие, совсем забыл! — Финн вскочил на ноги. — Я же позвонил в «Рози Ли», пока ты одевалась!
В голове у меня было пусто и холодно. Я осталась сидеть, уронив голову на колени, даже не пытаясь сообразить, что теперь делать, — мне было все равно. В гостиной звучали и замолкали голоса. Ветер принес в окно ароматы лимона и лаванды. Они обвились у меня вокруг плеч, словно утешая, и во мне развернулся тоненький побег нежного радужного света. Это домовая наслала на меня чары, и их ласковое уютное тепло смягчило и понемногу развеяло воцарившийся в душе мрак.
Я перевела дух и подняла голову, протерла повлажневшие глаза и почувствовала укол совести. Как бы там ни было, а у меня еще остались дела. Я глянула на будильник. Да, дела, и причем срочные.
Дверь спальни отворилась, я обернулась и увидела Финна, очень серьезного.
Рядом с ним стояла инспектор Хелен Крейн. За спиной у них высился Хью.
Полиция явилась на вызов.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Инспектор Крейн встала у окна. Яркое предвечернее солнце подсвечивало ее сзади, ослепительными линиями очерчивало ее фигуру в черном костюме и совершенно не позволяло различить выражение лица. Мне почему-то подумалось, что она не случайно так встала.
— Мисс Тейлор, — начала она почти без модуляций, — не могли бы вы сообщить, где вы находились вчера вечером примерно в половине двенадцатого?
Я ожидала такого вопроса, не поболтать же она зашла, в самом деле, но если она здесь по поводу безголовых трупов, то время выбрано неудачно. Я несколько секунд подумала, где именно я находилась в тот момент и сколько неприятностей я огребу, если скажу правду, но я ведь дочь своего отца и к тому же сида. Ни то ни другое не позволяет мне открыто лгать.
Финн подпрыгнул и устроился на кухонной стойке, я уловила это движение и покосилась на него. На губах у него играла полуулыбка, словно происходящее его совсем не касалось, но в расстегнутый ворот рубашки было видно, как свело от напряжения мышцы на груди и шее. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что натянутая атмосфера связана скорее с отношениями между Финном и инспектором Хелен Крейн — какими бы то ни было — и с тем фактом, что инспектор Крейн обнаружила Финна у меня, чем со всякого рода полицейскими делами.
Я посмотрела на инспектора и нахмурилась:
— Что вы хотите узнать?
— Отвечай на вопрос, Дженни, — пророкотал Хью.
Я перевела взгляд на него. Он сложился в несколько раз и сел на ковер по-турецки — я была ему благодарна, что он постарался выглядеть не так внушительно, но, когда видишь семифутового тролля, он выглядит внушительно даже сидя. На колено он аккуратно пристроил блокнот, а в пальцах сжимал свою обычную великанскую ручку.
Знала бы я, что у меня будет столько гостей, запаслась бы мебелью, — впрочем, дело того не стоит. К чему пускать пыль в глаза? Да, у меня полным-полно непрошеных гостей.
Кто-то сдавленно кашлянул, и я обнаружила в своей гостиной еще одного непрошеного гостя — на страже у входной двери стояла неизменно обворожительная констебль Кудряшка: глазки так и бегали с Хью на меня и обратно, пухленькие губки сложены в веселую улыбочку. Из всех нас только она была довольна жизнью.
— Мисс Тейлор! — Инспектор сплела пальцы, и кольца так и клацнули, словно рекламируя ее нетерпение.
Пожав плечами, я сунула руки в задние карманы джинсов.
— В полдвенадцатого я ехала в черном такси. Номер лицензии не заметила, но счетчик работал, помню, как мигала красная лампочка. — Я перекатилась с носков на пятки. — Разумеется, я была бы внимательнее, если бы знала, что вас это заинтересует.
Хью проурчал, что ему не нравится мой тон, и что-то записал.
— Куда вы направлялись?
Я вздохнула. Ответ на этот вопрос она наверняка знала.
