Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
— Ничего другого не оставалось! У меня не было другого выхода. Я должен был защитить тебя.
— Защитить меня?!
— Я должен буду уехать.
— Что?
— Меня забирают в армию. Я уже получил повестку, и меня ждет либо это, либо тюрьма, и я не знаю, что мне делать.
— Я так ждала тебя! Я ждала тебя эти два года, я любила тебя всю свою жизнь, сколько себя помню. Я хотела побыстрее стать взрослой для тебя — и всегда видеть тебя!
— Прости меня.
— Вокруг себя ты сеешь хаос, ты всех раздражаешь. И Боже, как ты мог, Льюис… как ты мог лечь с ней в постель?
Он затих. Он знал, что этого вопроса не избежать, но ему все равно было больно.
— Все не так просто, — сказал он.
— Ты не тот, за кого я тебя принимала.
Наступила пауза.
— Да, — заговорил он, — я действительно плохой. И мир тоже плохой, но ты… ты — совсем другое дело. Кит. Послушай. Ты — единственный правильный человек из всех, кого я встречал в своей жизни. Даже то, о чем ты говоришь, делается от этого лучше… И я думал, что ты и меня сделаешь лучше, но тебе это не удалось. А я думал, что могу спасти тебя. Но не смог. Похоже, и не мог.
— Нет, я в порядке!
Она высоко держала голову, сдерживая слезы; ему хотелось наградить ее за мужество, и он сказал:
— Ничего ты не в порядке, Кит. Просто ты отважная.
Она отвернулась от него. Он смотрел на ее спину, на то, как она старалась выглядеть стойкой, на ее голую шею.
— Ты красивая. И достойна только самого лучшего. Я хотел сказать тебе это… и еще, что я люблю тебя.
Она не обернулась. Он ждал. Он знал, что она не повернется к нему, что он потерял ее, и теперь, когда все было кончено, он снова почувствовал усталость и боль.
— Ну, ладно. Я все-таки сделал это, — сказал он.
Церковные колокола зазвенели вновь, люди начали выходить из церкви, Кит не стала никого ждать, она пошла, пошла от Льюиса, от людей, обратно в свой дом.
Льюис смотрел ей вслед. Никакие побои не снимут с него его грехи.
А дальше события развивались неожиданно для него. Люди просто выходили из церкви, не было никаких криков или сцен, никакой полиции, все делали вид, что не обращают на него внимания, все шло как обычно. Льюис растерялся и не знал, куда ему идти и что делать. Об этом он заранее не подумал. Он ожидал, что его арестуют за то, что он разнес окна в доме Дики, но никто с ним даже не заговорил, не было рядом Уилсона с его наручниками или хотя бы каких-то намеков, что он появится здесь. Все расходились по домам, а Льюис продолжал стоять посреди кладбища, словно призрак, которого никто не видит. Клэр и Тамсин проследовали за Дики к машине, и Льюис подумал, что все это, видимо, он предпринял зря. Мир взорвался, но всех остальных, как всегда, ждал воскресный обед.
Он видел, что отец его не уходит. Они с Элис стояли возле церкви и о чем-то шептались, не обращая внимания на проходивших мимо знакомых. Через некоторое время Джилберт подошел к нему, и они перекинулись несколькими фразами — так, ничего определенного. Речь не шла о воссоединении, о примирении. Джилберт спросил, все ли с ним в порядке и вернется ли он домой, а Льюис ответил, что не вернется, но, возможно, сегодня там переночует, а потом сказал, что ему пришла повестка, что его заберут в армию, — и после этого Джилберт и Элис ушли. Он остался один, вокруг не было ни души. Прежде чем уйти, он еще раз взглянул на могилу мамы, но мамы там на самом деле никогда не было, и поэтому все это ничего не значило.
Он шел по середине дороги в конец деревни, где находились дом его отца и дом Кармайклов. Все происшедшее не имело значения ни для кого, кроме Кит. Ему казалось, что, если он высветит темные моменты ее жизни, они тут же растворятся, но он ошибался. Никто не хотел этого видеть.
— Льюис!
Льюис обернулся и увидел доктора Страчена. Тот стоял на тротуаре, и Льюис представил, как он сейчас смотрится со стороны: стоит посреди дороги, на рубашке кровь, и даже идти ровно не может.
— Почему бы тебе не зайти в мой кабинет?
— Со мной все в порядке.
— И все же, думаю, тебе лучше пойти со мной.
Они шли по главной улице к дому доктора, в котором находился приемный кабинет, и Льюис чувствовал запах готовящегося обеда и слышал, как за белой дверью в конце холла в кухне хлопочет миссис Страчен.
Они прошли в комнату для консультаций. Доктор Страчен закрыл за ними дверь.
— Присядь. Я обработаю твои раны — рассеченная бровь выглядит довольно скверно.
Льюис сел на металлический стул у шторы, которая, раздвигаясь, разделяла комнату на две части. Он следил за тем, как доктор ходит вокруг него, готовя вату и инструменты. Доктор был седовласым, на нем был темный костюм в тонкую полоску, изношенный чуть ли не до дыр. Он положил все необходимое на стоявший рядом маленький столик, придвинул второй стул, сел возле Льюиса и внимательно посмотрел на него.
Льюис очень устал. Доктор молчал, продолжая смотреть на него, а Льюис тем временем оглядел комнату. На письменном столе в рамках стояли фотографии сыновей доктора Страчена и его жены. Ваза с привявшими цветами, в углу вешалка, на которой висели плащ и шляпа доктора.
— Я принимал тебя.
— Что? — Льюис непонимающе посмотрел на доктора.
— Я принимал тебя, когда твоя мать рожала. Я никогда не забуду твою мать и то, как она тебя рожала. Она не очень боялась, в отличие от большинства женщин, рожающих впервые; она была исключительно смелой и постоянно повторяла, что не может дождаться встречи с тобой. Твой отец ждал внизу, и он, конечно, ужасно нервничал. Это была простая работа, никаких осложнений, я люблю такие роды. А твоя мать, Льюис, твоя мать была очень естественной. А теперь давай-ка осмотрим тебя.
Он осматривал его, вытирая при этом кровь и спрашивая, где именно болит.
— Полагаю, что у тебя сотрясение мозга. Возможно, трещина скулы. Рассеченную бровь я могу зашить. Ты помнишь тот день?
— Какой день?
— Ну, тот день, после церкви, когда я пришел осмотреть тебя в полицейском участке?
Льюис кивнул.
— Мне было больно смотреть на тебя тогда… У меня двое мальчиков. Они, разумеется, старше тебя. Оба сейчас женаты. Старший сын в Египте, работает в британском посольстве. Младший — в Сити. Когда они были моложе, далеко не всегда мне казалось, что все у них сложится так хорошо. У обоих были тяжелые периоды в жизни, у каждого в свое время. Но в конце концов все утряслось, понимаешь?
— Да. Спасибо вам.
— Я всегда считал тебя хорошим мальчиком.
Льюис ухмыльнулся.
— А разве ты не хороший мальчик? Я хочу сказать, что ты всегда мне нравился.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
