Эффективность мин оказалась чрезвычайно высока. Из более чем двух дюжин выпущенных, лишь две не взорвались и еще две прошли мимо цели. Остальные, прочертив по воде узкие пенные дорожки, сработали штатно. Столбы огня и воды у бортов британских кораблей подтвердили это, а потом заработала артиллерия японцев, торопливо закрепляя успех.
В принципе, удачная атака фактически решила исход боя. Наиболее мощные корабли британского флота быстро выходили из строя, благо особой устойчивостью к подводным взрывам не отличались никогда. И сильнее всех, что вполне логично, пострадал наименее защищенный из броненосцев.
«Центурион», построенный специально для колониальной службы, не предназначался для линейных сражений. Его задачей было демонстрировать флаг и пугать туземцев, где прикажут, для чего он имел всю необходимую атрибутику - грозный вид, высокий борт, хорошую дальность плавания и более легкие, по сравнению со «старшими братьями», защиту и вооружение. И все это оказалось совершенно неадекватным в момент, когда в борт, аккуратно напротив кормовой башни, ударила японская самодвижущаяся мина.
Мощная взрывчатка и приличный калибр делали этот образец японского оружия эффективнее не только русских аналогов. Пожалуй, такая мина была на тот момент самым грозным оружием такого рода, серийно производящемся на Земле. И взрыватель ее в момент удара о железную преграду сработал штатно, вызвав детонацию заключенного в стальном цилиндре заряда шимозы.
Взрывчатка моментально превратилась в раскаленный газ под чудовищным давлением, который, разорвав удерживающий ее словно в тюрьме сосуд, радостно ударил в борт «Центуриона». Произойди это чуть в стороне, результат был бы тот же самый, но не столь эффектный. Всего-то пробоина диаметром в несколько метров, заделать которую подручными средствами практически невозможно. Однако сейчас взрывная волна, быстро теряя силу, все же проломила несколько переборок и завершила свой путь в артиллерийском погребе кормовой башни. Пороховые заряды, складированные в нем, не выдержали столь неделикатного обращения, и раскаленная волна моментально подожгла несколько штук, ну а дальше процесс начал развиваться самостоятельно.
Многотонная башня с парой десятидюймовых орудий подпрыгнула на метр и слетела с погона. Однако это серьезнейшее повреждение оказалось сущим пустяком. Основная мощь взрыва пошла вниз, легко вырвав у броненосца половину днища. На этом фоне взрыв второй мины выглядел уже не страшнее детской хлопушки.
На такие повреждения «Центурион», как, впрочем, и любой другой корабль, рассчитан не был, и нырнул вниз, как поплавок за щуренком. От взрыва торпеды до потопления корабля прошло меньше минуты. Из шестисот с лишним человек, находившихся на его борту, спасся один - стюард, который в момент взрыва как раз нес вахтенным офицерам кофе и сначала выброшенный сотрясением за борт, а потом вытолкнутый на поверхность воздушным пузырем из затапливаемых отсеков.
Броненосец «Оушн», располагающийся рядом с «Центурионом», получил свою порцию мин на пару секунд позже. Одна из них ударила в корпус флагмана британской эскадры под большим углом и, скользнув, так и не взорвалась. Уйдя прочь, она затонула где-то в стороне от места событий. А вот вторая сработала как надо. Взрыв, пробоина, растекающаяся по отсекам, которые, разумеется, никто и не подумал задраить, вода, паника среди выброшенных из гамаков матросов, словом, все прелести внезапной минной атаки. Вдобавок, по случаю стоянки в порту всего один действующий котел, да и в том пары не на верхней марке. Ну и закономерный результат - недействующие помпы. Вдобавок, вода замкнула проводку, из-за чего моментально вышли из строя динамо-машины. Погасший свет окончательно дезориентировал людей и усилил панику. Закономерно, что корабль, за живучесть которого никто толком не боролся, довольно быстро лег на борт и затонул, так и не сделав ни одного выстрела по врагу.
А вот «Альбион», хотя и получил свою исправно сработавшую мину, ко всеобщему удивлению, оказался орешком покрепче, хотя объяснялось это не более чем случайным совпадением. Дело в том, что как раз накануне вечером действующий котел по графику должны были вывести из работы для очистки, а вместо него запустить другой. Однако давление в нем подниматься упорно не желало, и в результате пришлось задействовать еще один котел, а неисправный механики, подгоняемые свирепым рыком капитана, полезли ремонтировать. Проблема оказалась невелика, к утру котел запустили для пробной эксплуатации, и в результате на броненосце действовали, пускай и не на полную мощность, три котла. Вдобавок, не спали трюмные, не спал командир «Альбиона», и потому взрыв не привели к потере контроля за действиями экипажа, отсеки смогли быстро задраить, а помпы удалось задействовать сразу же.
В результате такого случайного, но от того не менее удачного совпадения корабль не только не затонул, как его собратья, но и смог дать ход, а его шестидюймовые орудия сделали несколько выстрелов, причем пара снарядов оказались весьма результативными, разворотив борт «Ниссину». Впрочем, на том успехи британцев закончились, поскольку быстро нарастающий крен сделал невозможным ведение огня. Тем не менее, «Альбион» смог приткнуться к берегу и относительно успешно пережить этот бой.
«Глори» пришлось хуже. Два взрыва пришлись как раз напротив машинного отделения, мины ударили почти рядом, метрах в пяти друг от друга с трехсекундным интервалом. В результате - огромная пробоина, и все по тому же сценарию, что и с «Оушном». Погасший свет, залитое машинное отделение, котел, не взорвавшийся только из-за низкого давления, так и не запущенные помпы, выброшенные из гамаков, мечущиеся в панике люди... Огромный корабль почти сразу начал ложиться на борт и через несколько минут затонул, оставив на поверхности бурлящую воду да радужные пятна масла. Спастись удалось немногим.
«Венженсу» пришлось тяжелее всех. По нему ошибочно отстрелялись сразу два миноносца, и все три попавшие мины взорвались. Четвертая, пройдя мимо, тоже рванула, но уже в стороне, дойдя до причала и учинив там немалые разрушения. «Венженс» же с разорванным бортом моментально принял в отсеки правого борта сотни тонн воды и начал крениться. Через минуту он уже практически лег на борт, а затем перевернулся кверху килем. С японских кораблей было хорошо видно, как оказавшиеся в воде британские моряки карабкаются на все еще кое-как держащуюся на воде гору стали, однако инстинкт, тянущий людей к твердой поверхности и оказавшийся сильнее разума, привел только к лишним жертвам. Уже через несколько минут корабль начал быстро погружаться и вскоре затонул, а образовавшийся в момент гибели водоворот утащил следом большинство тех, кто попытался спастись, цепляясь за гибнущий броненосец.
Теоретически на этом разгром основных сил британского флота должен был завершиться, и миноносцы, согласно плану, атаковали теперь легкие силы британцев - крейсера и миноносцы, которых, правда, оказалось немного и стояли они чуть в стороне. Сейчас там гремели взрывы, плясали языки огня и грохотали орудия - на легких кораблях, выходящих в море куда чаще «старших братьев», экипажи оказались обучены несколько лучше. Вдобавок, сказывались меньшие размеры кораблей - до орудий было попросту ближе, и, соответственно, меньше бежать. И, хотя огонь перепуганных и не до конца еще осознающих реальность происходящего британских артиллеристов не отличался точностью, атаковать в комфортных условиях уже не получалось. Приходилось маневрировать между фонтанами от снарядов, что если и не спасало, то хотя бы сбивало атакующим темп. Бой перешел во вторую фазу. Теоретически следуя первоначальному плану, тяжелые корабли Того должны были сейчас поддержать миноносцы огнем, но тут у них нарисовалась проблема куда серьезнее.
