– Что с тобой, милая?
Кирсти смотрит мне за спину – на Торран.
И медленно говорит:
– Но ведь Лидия возвращалась, правда?
– Да. Но ненадолго.
– А теперь она ушла, и я опять Кирсти. Ведь я Кирсти, папа?
– Да, – отвечаю я. – Ты именно Кирсти. И всегда была.
Кирсти молчит. Подвесной мотор взбивает чистую воду.
– Я скучаю по маме. И по Лидии, – произносит она.
– И я тоже, дорогая.
Я не лгу. Я скучаю по ним обеим. Очень сильно. Но ничего теперь не поделаешь.
Зато у нас с Кирсти есть мы.
И у нас до сих пор есть свои маленькие секреты, которые никогда не откроются.
Тайна Кирсти – ночь шторма. Кирсти мне так толком и не сказала, что тогда произошло и о чем она с Сарой разговаривала. Я давно перестал спрашивать, чтобы не пугать и не беспокоить ее. Зачем возвращаться в прошлое? Зачем до этого докапываться?
И я, в свою очередь, тоже помалкивал. Кирсти не знает всю правду о ее матери.
Когда я нашел свою дочь в доме, сжавшуюся в комок, она не имела никакого представления о том, где Сара. Я в отчаянии кинулся на поиски жены. Наконец, когда в небе над Скаем забрезжило утро, приплыли Джош и Гордон на ялике. Они сняли нас с острова и переправили на большую землю – в надежный особняк Джоша.
А потом мне сообщили о Саре – еще до того, как поисковые работы как следует начались.
Ее тело обнаружил рыбак в Камускроссе, в прибрежной воде. Торран сразу заполонила полиция. Я предоставил им бумаги и документы и слинял. Мы с Кирсти скрывались от журналистов и детективов. Мы прятались у Джоша и смотрели, как дрожат на ветру рябины за панорамными окнами.
За неделю полицейские выдвинули свою версию. Они решили, что Сара вышла из дома по неустановленной причине, вероятно, в странной истерической попытке позвать на помощь, но упала в грязь и утонула. Ведь такое иногда случается. Несчастный случай, короче.
Но так ли было на самом деле? Меня преследует фраза, которую я слышал у Фридлендов: «Всякая любовь – разновидность самоубийства». Может, Сара хотела воссоединиться с умершей дочерью. Или она обезумела от чувства вины, когда прочитала письмо в нижнем ящике комода. В ту ночь, когда я доплелся до Торрана, письмо от ее врача валялось на полу в спальне. Я уничтожил его.
Этот вопрос будет мучить меня всегда – оставила ли Сара дочь в доме? И действительно ли я видел на грязевых полях двух людей, бредущих в тумане?
Ответа не будет никогда. Хоть имеются отдельные намеки, но я никогда не скажу о них Кирсти. Пока жив – никогда.
Когда обнаружили плавающее в приливе одинокое тело Сары, она держала за рукав розовую курточку Лидии.
А затем, когда судмедэксперты проводили вскрытие, они нашли зажатые в пальцах Сары мокрые прядки мягких светлых волос, словно Сара отчаянно вцепилась в кого-то в последние минуты. Она будто пыталась спасти тонущего ребенка.
Кирсти смотрит на юг, на Маллейг. Я сижу спиной к острову Торран.
Прекрасный тихий денек в начале июня, небеса отражаются в глади залива. Но холодный ветер все равно дует с этих суровых гор.
Сгурр-ан-Фуаран, Сгурр Мор, Фрух Бэнь.
