Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
– Можно, – демон улыбнулся. – Я ведь демон…
И дыхнул в лицо жаром.
Людмила проснулась и потерла глаза. Надо же… случается увидеть такое… мама, Миша, демоны… этак и до галлюцинаций в классическом их виде недолго. Она чихнула и потерла нос.
Пахло паленым.
Очень сильно пахло паленым. И кажется, горелой пластмассой… по полу стлался дым, и Людмила несколько секунд смотрела на него, убеждая себя, что это, наверное, галлюцинация. Правдоподобная.
Впрочем, слишком уж правдоподобная, хотя ее пациенты и утверждали, что иных и не бывает. Но Людмиле с галлюцинациями встречаться лично пока не доводилось, и поэтому, по здравом размышлении, она решила, что все-таки случился пожар.
Эта мысль стряхнула остатки сна.
Людмила вскочила.
Коридор был в дыму. Содрав с вешалки свитер, она скомкала и прижала его к лицу. Дышать стало не легче, но появилось чувство защищенности. Надо бежать… звать на помощь…
Людмила заставила себя остановиться.
Успокоиться, насколько это было возможно в нынешней ситуации. Уходить… огня нет, только дым… это хорошо. Поднять Ольгу и уходить.
Ольга сидела в постели, уставившись на Людмилу огромными печальными глазами.
– Он меня нашел…
– Кто?
– Он… он меня…
Дым вползал в комнату, и Людмиле вдруг подумалось, что ковры придется менять. И мебель. Эта едкая вонь вряд ли выветрится со временем. Во всяком случае, столько времени у Людмилы не будет.
– Вставайте.
Ольга подчинилась.
– Он пришел за мной, – сказала она, потупив взгляд. – Уходите. Вас не тронут… уходите… ему нужна только я.
– Черта с два.
В демонов, тех, которые сверхъестественные сущности, Людмила не верила. И схватив Ольгу за руку, потянула за собой.
– Он…
– Помолчи.
Ольга смолкла. Шла она, шатаясь, с трудом переставляя ноги, явно желая остаться в задымленной квартире. На площадке от дыма было не продохнуть. Едкий, ядовитый, он разъедал глаза, и Людмила зажмурилась.
– Задержи дыхание…
Жара не ощущалось.
Хорошо.
Если жара нет, то и пожар слабый… или не пожар вовсе? Главное, выбраться. Дом теперь представлялся Людмиле ловушкой.
Лестницу она нашла на ощупь. Приходилось идти медленно. И от дыма – свитер не спасал – кружилась голова. Кажется, еще немного, и она упадет в обморок. А нельзя.
Выбраться надо.
Отдышаться.
Вызвать пожарных… «Скорую»… главное, выбраться. По ступенькам и вниз. Десять ступенек, Людмила помнит. И еще десять… она все-таки закашлялась и, борясь с приступом кашля, согнулась пополам, выпустила Ольгину руку.
Не потеряется.
Она рядом. Людмила чувствует… и ее, и болезненный тычок в плечи, от которого проклятая лестница вывернулась из-под ног. Людмила успела сжаться клубком, покатилась по ступенькам.
Было больно.
Кажется, она ударилась головой… не только головой, но головой – особенно больно. И все-таки попыталась встать. Зря, конечно… потому что тот, кто устроил пожар, вынырнул из дымного облака.
Он сел рядом, так близко, что Людмила почти узнала его.
– Я ведь вас предупреждал, – с упреком произнес он.
И ударил.
В висок.
Стало больно, и свет померк.
Стас знал, что эта ночь будет мерзкой, но не предполагал, насколько. Он почти заснул. Давал себе слово, что глаз не сомкнет, но все равно почти заснул.
И вернулся домой.
В тот дом, из которого сбежал много лет назад. Он отчетливо понимал, что находится во сне. Но на удивление реалистичном сне.
Дверь.
И ручка с парой длинных царапин, которые Стас сделал гвоздем. Мстил отцу за что-то, а после получил ремня… но царапины остались. Дверной звонок. И рука тянется к нему, но не дотягивается, потому что Стас вспоминает – он ведь здесь живет.
А звонят – гости.
Дверь открывается. В коридоре пахнет ваксой и еще немного – нашатырным спиртом, значит, вновь Мишку заставили хрусталь протирать. Он эту работу искренне ненавидел, впрочем, как и Стас.
– Есть кто дома?
– А кто тебе нужен? – Мишка выглянул из гостиной. В руках он держал массивный хрустальный рог, который отцу подарили на очередной юбилей.
– Все нужны.
– Неужели? – Мишка положил рог на столик. – А нам вот так не кажется. Ты нас забыл.
С кухни тянуло дымом.
– Отец дома?
– Все дома! Кроме тебя…
– Теперь и я…
Мишка фыркнул:
– Дурень.
– А сам кто?
– И я дурень… Стасик, извини, если что не так было… мне просто тебя не хватало. Я думал, ты вернешься. Ты же обещал вернуться.
– Я хотел как лучше, – что еще было ответить?
– Теперь я знаю. Иди… отец ждет.
Узкий коридор.
Дверь открыта. Всегда открыта, и Стас вообще не уверен, что дверь эта была нужна. Она существовала данностью этого мира, как и скрипучий пол.
Стол, застланный газетой. Отец сидит спиной. И спина эта прямая, точно швабру проглотил. Так Стасу прежде казалось.
– Ты похудел, – он не знал, с чего начать разговор. Ведь были же… что? Редкие телефонные звонки? Как дела… нормально… а у тебя… когда приедешь? Пока не выйдет… дела, ты же понимаешь, что работа важнее всего…
Казалось, что важнее.
А он и вправду похудел, истончился. И уже вовсе не выглядел грозным. Напротив, перед Стасом сидел изможденный мужчина. Бледное, изрезанное глубокими морщинами лицо. Блеклые глаза и мешки под глазами. Сеть капилляров на левой щеке, и румянец болезненный, точно отцу надавали пощечин.
Желтые зубы.
Желтые пальцы с вечной сигаретой.
– Вернулся наконец, – хмыкнул он, окинув Стаса насмешливым взглядом.
– Вернулся. Ты… не рад?
– А сам-то как думаешь? – Отец оперся на кривоватую трость. – Бестолочь ты, Стасик… упрямая бестолочь, прям как я… но я рад, что у тебя все получилось. Значит, не зря…
Договорить у него не вышло, потому что кухонный пол, знакомый до последнего выжженного пятна на линолеуме, вдруг расползся трещиной.
Трещинами.
Из трещин сочился дым.
– Иди, потом поговорим, – сказал отец и стукнул тростью. Стас хотел было сказать, что это неразумно – стучать тростью по растрескавшемуся полу, но не успел.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
