Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Десятник отдал концы тихо, не разбудив никого.
«Палач, кат ты, а не ратник!» – казнил себя Алексей. И парней жалко, спящих на топчане, и выхода другого он не видел. Один он! Было бы двое-трое, нашли бы другой вариант. Навалились бы на одного дружно. Один – кляп в рот, другие ратнику чужому ноги-руки вяжут… Глядишь – и весь десяток жив и пленен. А уж дальше – на суд княжеский. Ан – нет, приходится смертоубийством своих же заниматься, когда с общим врагом, моголами, воевать должно.
Он уже занес руку с ножом у соседнего топчана, на котором спал молодой ратник, да вдруг мысль мелькнула: а не запереть ли их здесь? Тогда и убивать не придется. Оконца маленькие, только голова и пройдет, стены бревенчатые, крепкие. Выход только один – дверь.
Алексей вернул нож в ножны и, стараясь ступать тихо, вышел. Видел он поленницу дров, приготовленных для печей, – там же были длинные обрубки. Найдя длинный, почти в человеческий рост, чурбак, он подтащил его к двери и подпер ее. Критически осмотрел его – нет, слабовата подпорка. Ежели изнутри навалятся, могут дверь выбить, и чурбак не поможет.
Он прошел к навесу, где складировались мешки с солью – укрытие было необходимо, как защита от дождя. Случись ливень – соль растает.
Он взял мешок и взвалил его на плечо. Тяжел! Пуда четыре будет, не меньше. Дойдя до двери, аккуратно уложил его. Бросить мешок значит – зашуметь.
Сделав полтора десятка ходок, умаялся, и последний мешок вообще неподъемным показался. Но баррикада вышла хоть куда. Дверь двумя рядами тяжелых мешков подперта, попробуй сдвинь!
Сам на крыльце уселся и до утра продремал. К утру продрог от тумана – в горах он часто случается.
Когда встало солнце, он услышал внутри избы движение – это проснулись ратники. По тому, что поднялся шум и раздались крики, Алексей понял, что они обнаружили убитого десятника. Потом ратники попытались открыть дверь изнутри, затем попробовали выбить… Однако дверной проем был узким, и навалиться на дверь могли только двое, да и то боком. Преграда из короткого бревна и двух рядов мешков напор выдержала.
Алексей подошел к оконцу и ножом вспорол бычий пузырь, натянутый вместо стекла.
– Эй, чего не сидится спокойно?
В оконце показалось лицо.
– Десятника нашего ночью убили, и дверь заперта.
– Я убил вашего десятника и запер дверь.
– Да за что же?
– А то вы не знаете?! Кто в пиво сонного зелья нашим дружинникам подсыпал? И планы у десятника с подачи вашего Доброслава были самые людоедские – наших людей ночью вырезать.
– Лжа это!
– Это ты князю Даниилу расскажешь на суде.
– Тогда почему ты не спишь, если зелье подсыпано?
– Потому как пиво ваше не пил. По вкусу не пришлось – с зельем-то. Да и вы пиво из кружек под стол выплескивали, сам видел.
Лицо в окне исчезло, и показался другой ратник.
– Слышал я все, что ты баял. Почему князь тебе одному должен поверить?
– Пленник у меня, караульный ваш. Языкатый, все рассказал. Видаком на суде будет.
Ратник выругался:
– А мы как же?
– Наши, как все проснутся, вас к князю поведут. А сейчас оружие свое через оконца выбрасывайте.
– Не ты нам его давал, не тебе его у нас и забирать, пес шелудивый!
– Пса я тебе еще припомню! А теперь отлучусь ненадолго – лучину наколоть.
– Это зачем? – насторожился ратник.
– Стены избы хворостом обложу да дровишек принесу – тут недалеко поленница лежит.
– Ты что удумал?
– Оружие не выбросите – избу подпалю. Сгорите все – так мне не жалко предателей. А за смертоубийство перед князем отвечу.
– Ах ты! – Из окна понеслись ругательства. В дверь стали бить чем-то тяжелым, как тараном, похоже – лавкой.
Алексей принес несколько поленьев, демонстративно, перед окном, боевым ножом наколол лучины и прямо под стеной сложил. Сделал еще рейс и принес дровишек.
Ратники в избе всерьез забеспокоились – ведь сожжет!
Алексей возился нарочито неспешно – это пугает сильнее. Среди них видевшие смерть в лицо, но выжившие благодаря своему мастерству, опыту, ловкости. Но что они могли противопоставить гибели в огне? Алексей знал, что огня боялись. Смерть в пламени мучительная и жуткая, не зря ведь католические иезуиты сжигали ведьм на кострах, желая насладиться мучениями жертв.
Алексей отправился к своему стану – ему хотелось убедиться, что все живы. Пусть опоены снотворной дрянью, но живы. А хорошо бы, если бы и помощник, а лучше несколько в себя пришли.
Но тщетны были его надежды. Все дышали, храпели и стонали в глубоком сне – но все были живы! Если бы дружинники умерли, отравившись, он бы без колебаний сжег избу с ратниками.
Подобрав какую-то тряпку, бывшую когда-то рабочей рубахой, он на поварне облил ее льняным маслом и нес к избе на лезвии ножа, не желая измазать руки.
Из оконца его заметили, но больше обратили внимание на тряпку. Поняли – для розжига.
Алексей тряпку обочь лучин наколотых положил, достал трут, кресало и огниво.
Из окон на все это смотрело лицо ратника.
– Даю вам последний шанс, потом поздно будет, – предупредил Алексей. – Сейчас костер подпалю да еще маслицем стены оболью, дабы занялось огнем быстрее. Но тогда поздно будет, погасить не смогу, даже если умолять будете.
Ратник выругался и сплюнул в окно.
– Помучиться, значит, желаете? Ну что ж, вольному воля!
Алексей постучал кресалом, от трута потянуло дымком. Он поднес к труту пропитанную маслом тряпку, которая тут же занялась чадным пламенем. Недолго думая, он подцепил ее ножом и швырнул в оконце внутрь избы. От тряпки было больше дыма, чем огня, но дым едкий. Тряпку попытаются затоптать сапогами, но дыма наглотаются, и испуг точно прошибет каждого.
Из избы раздались испуганные крики, поднялась паника.
Алексей поджег лучину, от нее – березовую кору на полене и встал сбоку окна. Горящее полено снизу окна выставил. Полено затрещало, пламя заслонило окно. Изнутри – полное впечатление, что Алексей костер разжег.
Тут же кто-то закричал из избы:
– Гаси! Согласны мы! – и закашлялся.
Тряпку погасили в избе, но дыма она пустила много. Но именно на такой эффект Алексей и рассчитывал. Он отодвинул полено от окна и встал подальше.
– Считаю до десяти. Выбрасывайте в окно все оружие – мечи, ножи, копья. Сам считать буду. Вас десяток – вот десять мечей и ножей быть должно. Мне тут уговаривать вас надоело. Брошу горящее полено на дровишки да есть пойду.
Алексей делано зевнул и отодвинулся от оконца.
Тут же из окна полетело на землю оружие – мечи, несколько сулиц, ножи – даже шестопер железный.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
