— У нее могут быть внутренние повреждения. Джейк, прошу тебя, отвези ее сегодня к ветеринару. Хорошо?
— Хорошо, если ты так хочешь, — согласился Джейк, глядя на резвившуюся по комнате собаку. — Ради Бога, скажи, что сделал с тобой Алек?
Меган молча уставилась на Джейка пустыми, безнадежными глазами.
— Милая, я считаю, что мы должны позвонить в полицию.
— Зачем? Ты подоспел вовремя.
— Он тебя изнасиловал?
— Что? Да. Но он меня не убил.
Меган бросилась в объятия Джейка, вся дрожа и всхлипывая. Он гладил ее по голове и по спине; его рука коснулась чего-то липкого — кровь. Джейк снова вспыхнул от ярости, но оставить Меган одну он не мог. И не мог убить Алека. Во многих других странах это было бы легко и просто, но, увы, не в Америке.
— Мне необходимо принять душ, — заявила Меган.
— Меган, послушай. Этот скот тебя избил и изнасиловал. Нельзя, чтобы такое сошло ему с рук. Я… мы… словом, надо позвонить в полицию. Им нужны доказательства. Чем скорее я им позвоню, тем скорее все кончится, и ты примешь душ. Согласна?
Это было все равно что разговаривать с ребенком. Меган вполне спокойно его выслушала, а потом твердо сказала:
— Нет!
— Хорошо. Можешь ты мне рассказать, что произошло?
— Зачем?
Она смотрела ему прямо в лицо, и теперь в ее взгляде наряду с безнадежностью и беспомощностью появились недоверие и подозрительность. Господи, подумал Джейк, если он вынудил ее утратить ко мне доверие, я точно его убью.
— Затем, что, наверное, стоит обсудить это.
— Нет. Я просто хочу принять душ. Я так и сделаю, а ты отвезешь Гвен к ветеринару. Когда вернешься, мы сможем поговорить.
— Меган, посмотри на нее. Она великолепно себя чувствует.
— Ты обещал!
Ее взгляд говорил: я знала, что тебе нельзя верить. Джейк огромным усилием воли подавил раздражение.
— Ладно. Договорились. Я отвезу Гвендолин к ветеринару, но не могу оставить тебя одну. Позвоню-ка я Айену. Сейчас самое время сообщить ему о том, что произошло.
— Нет! Не звони.
— Почему?
— Он на меня рассердится.
Джейк уставился на нее непонимающими глазами.
— Из-за пьесы, — пояснила Меган.
— Меган, ты рассуждаешь совершенно нелогично. Я понимаю, через что тебе пришлось пройти…
— Нет, ты не понимаешь.
— Ладно, ты права. Я не понимаю. Потому что ты мне не рассказала, — терпеливо согласился Джейк. — Во всяком случае, ты потрясена и подавлена. Я не могу оставить тебя одну. Кому ты хочешь, чтобы я позвонил?
— Кэрри, — прошептала Меган.
— Дай мне номер ее телефона, — со вздохом произнес он.
Было уже половина первого ночи. Марк схватил трубку после первого же звонка. Кэрри села на постели.
— Да? — сказал Марк.
— Марк? — слегка запнувшись, предположил Джейк.
— Да, это я.
— Марк, говорит Джейк Истон. Прошу прощения, что беспокою так поздно. Мне срочно нужно поговорить с Кэрри.
— О Бекки?
— Нет. О Меган. Кэрри дома?
Марк без объяснений передал Кэрри трубку.
— Кэролайн, это Джейк. Меган… м-м… подверглась нападению.
— Что ты сказал? Что значит нападению? Она в порядке?
— Физически да. — Джейк взглянул на Меган. Ее синяки побагровели и распухли. — Вся в синяках, но это не беда. Главное, что она очень подавлена. Убита. Даже не хочет позвонить в полицию.
— Она знает, кто это сделал?
— Да. Это Алек, режиссер ее пьесы.
— Он ее изнасиловал?
— Да. — «Я не хочу, очень не хочу впутывать тебя в это, — думал он, — поверь мне, поверь». — Она ничего мне не рассказывает и не слушает меня.
— Где вы?
— У Меган.
— Я немедленно приеду.
— Я пошлю за тобой лимузин.
Кэрри помедлила с ответом, но подумала, что так безопаснее и проще.
— Хорошо, — сказала она и повесила трубку.
— Ты одна не поедешь, — запротестовал Марк, еще не вполне очнувшийся после недолгого — всего часа полтора — и такого необходимого ему сна.
— Непременно одна, — улыбнулась ему Кэрри; он слишком устал, чтобы спорить. — За мной пришлют лимузин. Номер их телефона я оставлю на столике.
Пока ждали машину, Кэрри связалась с больницей. Состояние Бекки не вызывало тревоги.
Джейк встретил ее у двери. Он сразу заметил перемену, которая произошла с Кэрри за то время, что они не виделись после приема у Меган. Она излучала уверенность и независимость, стала строже, утратила непосредственность и естественность. В чем дело, спрашивал себя Джейк, хотя ответ был ему ясен. Дело в любви Марка, в защите, которую давала Кэрри эта любовь, в том, чего никогда не мог дать ей он, Джейк. Марк ее любил, и оттого она стала сильнее, увереннее в себе и, как ни парадоксально, независимее. Это должно было бы обрадовать Джейка, именно такой он хотел ее видеть. Но он загрустил.
Их глаза встретились. Кэрри слегка улыбнулась, но тут же отвела взгляд. Сердце у нее так и прыгало. Господи, она ужасно выглядит в старых линялых джинсах, клетчатой рубашке и свитере. Да еще причесана кое-как, под глазами темные круги от усталости и недосыпа. А Джейк кажется таким элегантным в вечернем костюме.
— У тебя все хорошо? — спросил он.
— Разумеется. Если не считать двух суток очень тяжелых переживаний, то все отлично, — ответила Кэрри и снова попыталась изобразить на лице улыбку.
— Никогда не видел тебя такой.
То была не критика, а просто констатация факта, но Кэрри внутренне вспыхнула: она не нуждается в его умозаключениях. В последние месяцы она его любила, ненавидела, пыталась понять — и очень осторожно строила доверительные и надежные отношения с Марком. Казалось, вся энергия и эмоции последних месяцев сконцентрировались в одном этом мгновении.
— Где Меган? — отрывисто спросила она Кэрри.
И увидела Меган. Та все еще сидела на полу посреди гостиной. Джейк набросил на нее голубой купальный халат, но не мог уговорить двинуться с места. Гвендолин спала рядом с хозяйкой. Меган подняла голову, и Кэрри задохнулась, увидев ее лицо. Она подбежала к подруге, взяла ее за руки и заглянула в глаза.
— О Меган, бедная моя! — только и выговорила Кэрри, и слезы хлынули у нее из глаз.
— Не плачь, Кэрри, — сказала Меган и заплакала сама.
Через несколько секунд Кэрри встала и за руки потянула Меган за собой.
