— Ты ведешь себя инфантильно… — Анна едва удержалась от смеха.
Анна знала, что сказал бы Вильгельм Гроэ, будь он сейчас здесь. Даже Шон подчеркивал важнейшую роль слова в общении. Такие слова, как инфантилизм, были очень полезны. «Когда вы используете десять слов там, где отлично подошло бы одно, ваша мысль не находит понимания. В результате ваша жизнь осложняется».
Мужчина, стоящий впереди, наконец достал свою кредитную карту, чтобы расплатиться. Сейчас Анна стояла во главе очереди. Оскар пронзительно заверещал, и сзади к ним снова подкралась старушка.
— Прошу прощения, что влезаю, — сказала пожилая дама. — Но, может быть, вы меня пропустите? У меня всего девять покупок, и мне так не хочется жертвовать одной из них… — Тогда она могла бы не стоять в длинной очереди, а пройти в кассу для тех, у кого меньше девяти покупок.
Мужчина, стоящий впереди, отошел, и кассирша выжидательно посмотрела на Анну. Та решила не уступать.
— Ну, вообще-то, я против. Я тоже ждала, — сказала она и хотела добавить: «И я не понимаю, почему я должна страдать из-за вашей девятой покупки», — но промолчала, подумав, что это будет уже слишком.
— Ну, Анна, это уже слишком, — произнесла Ру.
Оскар внезапно прекратил крик, а девушка на кассе с отвращением посмотрела на Анну. Она начала быстро перебирать покупки Анны, прикладывая их к сканеру. Неожиданно Анна ощутила на себе, что такое «общество»: люди сплотились, но только для того, чтобы ополчиться на Анну.
Сейчас было уже слишком поздно идти на попятный и пропускать старушку. Естественно, потом, вместе с Шоном, она посмеются над этим случаем. Но в данную минуту Анна была очень смущена. Даже Оскар смотрел на нее сурово, как будто ей должно было быть стыдно за свое поведение.
— Извините, вы можете пройти передо мной, — сказала Ру старушке, убирая с конвейерной ленты свои продукты.
— Нет, я так не могу.
«А со мной можете», — мрачно подумала про себя Анна. Она пожалела, что не пропустила старушку, и теперь чувствовала себя маленьким ребенком.
— Пожалуйста, проходите вперед. Нет проблем, — улыбнулась Ру, когда старушка распечатала пакет орешков в шоколаде. «Еще не заплатила, а уже ест», — подумала Анна.
— Я не могу не пропустить такого милого мальчика, который так хорошо себя ведет. Вы не возражаете, если я угощу его орешками в шоколаде? Я знаю, некоторые против шоколада.
Оскар с радостным возгласом вцепился в пакет, и Ру, которая как раз была такой матерью — противницей шоколада, в ужасе кивнула старушке.
— Непохоже, чтобы вы обделяли его вкусными вещами. У него такой довольный вид! Вы, должно быть, очень хорошая мать.
Польщенная Ру крякнула от удовольствия.
— Ну, не знаю… — сказала она, переполненная материнской гордостью. — Иногда с ним столько хлопот…
— Такой крупный мальчик!
— Да, он рослый, — улыбнулась Ру, как будто сама вырастила его в цветочном горшке. — Некоторые думают, что он полный, но…
— Нет-нет, — испуганно затрясла головой старушка. — Просто рослый.
— Знаете, а я с вами согласна насчет шоколада. Некоторые женщины ведут себя смешно. Я постоянно даю сладости обоим своим малышам.
— Только для того, чтобы заткнуть им рты, — буркнула Анна, в то время как кассирша обнаружила, что на одной из покупок Анны нет ценника. Это было средство для проблемных волос. Она нажала кнопку, и по всему магазину затрезвонил звонок.
— Ну, все дети плачут, разве не так? Это знает только мать. — Женщина многозначительно посмотрела на Анну. — Можно я его подержу?
Она протянула руки, и затем последовала целая церемония вручения. Ру, позабыв, что она не доверяет старушкам, вручила своего единственного сына в слабые ручонки пожилой дамы. Старушка держала Оскара, точно мешок с мукой. Его голова моталась из стороны в сторону, и даже Ру смотрела на сына с опаской. Она нервно потребовала малыша обратно.
— Ох, спасибо! — расчувствовалась старушка. — Это скрасило мой день.
— Пожалуйста.
— На кого он похож? На вас или на вашего мужа?
При обычных обстоятельствах одно только предположение о том, что Ру и отец Оскара состоят в браке, вывело бы Ру из себя. Да и как эта женщина не заметила с первого взгляда, что на лице ее отпрыска запечатлены все гены Ру! Но сейчас, в разгаре самой крупной ссоры между ней и Анной, Ру медлила с резкими комментариями. Зато Анна не преминула спокойно и сухо заметить:
— Как и большинство детей, матери которых озабочены карьерой, этот малыш все больше и больше становится похожим на свою няню.
— По крайней мере, у меня есть карьера! — прошипела Ру.
— «Помощь для проблемных волос»! — крикнула кассир мужчине в спецовке, пришедшему ей на помощь. — У этой женщины не оказалось ценника на средстве для проблемных волос…
— Щас посмотрим, — пообещал мужчина, с веселым удивлением глядя на Анну.
Ру принялась объяснять разговорчивой старушке, что в лице ее малыша сочетаются ее собственные черты с чертами ее мужа. Она произнесла это таким тоном, будто подобное сочетание возникло против воли самой природы. В ответ старушка только улыбнулась. Так они и стояли, ожидая, пока вернется мужчина с ценником для Анны.
— Ой, мне надо еще попасть в аптеку, пока она не закрылась, — со вздохом сообщила старушка. — Купить таблетки на этот месяц.
Услышав это, Анна страшно испугалась: она же может послужить косвенной причиной смерти старушки! И все равно она ничего не могла поделать. Ее покупки снова начали двигаться по конвейеру. Она раскладывала их по пакетам как можно быстрее.
Как Анна и предполагала, Ру не смогла долго пребывать в бездействии.
— Давайте посмотрим ваши покупки, — предложила она старушке. — Может быть, найдется такое, что вам на самом деле и не нужно.
— Зачем? — не поняла пожилая женщина.
— Затем что на кассе, где обслуживают покупателей с восемью покупками, уже никого нет.
«Как это похоже на Ру, — подумала Анна. — Вечно лезет ко всем со своими советами».
— А моя «подруга», кажется, застряла на кассе навсегда.
— А, понятно, — сказала старушка. Анна не могла равнодушно слышать, как она перечисляет незатейливые продукты в своей корзинке. — Хлеб… молоко… картошка… Я могла бы отказаться от орешков в шоколаде, но я уже их распечатала.
Анна с грустью посмотрела на них обеих. Ру трясла в руках очередную бутылочку питания для хныкающего Оскара.
— Хорошо, я за них заплачу. Все равно мой сын съел половину этих орешков.
— О, для него мне ничего не жалко! — Старушка достала из своей корзинки банку собачьих консервов. — Думаю, вот это я могу вернуть.
— Я уже почти закончила, — резко сказала Анна, прежде чем у старушки появится возможность обвинить ее в смерти своей собаки. Она протянула кассирше купюру в пятьдесят фунтов. Анне, которая уже упаковала все свои покупки, показалось, что кассирша рассматривает ее купюру дольше обычного.
