– О чем ты думаешь?
Губы ее слегка сжались.
– Я думаю, хорошо, что епископ мертв, иначе я сама бы изжарила его на углях за это, – пробормотана она, закончив промывать раны и перевязывая запястье. – Очень больно?
– Вовсе нет, – заверил ее Эрик с легкой усмешкой, когда она занялась второй рукой. – А тебе? Она с удивлением взглянула на него.
– Мне? Что вы имеете в виду?
Свободной рукой Эрик осторожно коснулся ее щеки, проведя пальцем по пятнышкам и волдырям.
– Они болят?
– Нет, – покачала она головой, снова занимаясь его раками. – Они быстро заживут.
– Как и мои запястья, – прошептал он, схватив ее за руки, когда она закончила работу и собралась встать.
Розамунда вопросительно посмотрела на него.
– Ты снова ослушалась меня, – тихо сказал он, и Розамунда насторожилась. – Я же приказал тебе ждать моего возвращения в комнате. Но ты ведь не стала ждать, да?
– Ну, я… – Ее взгляд заметался по комнате, но снова остановился на Эрике, когда он притянул ее к себе.
– Да, – решительно прервал он ее. – Ты не сделала так, как я просил. – Подняв руки, он начал расшнуровывать ее платье. – Ты покинула комнату, отправилась меня искать и даже умудрилась при этом спасти мне жизнь. И за это…
Он закончил расшнуровывать платье и притянул ее голову к себе.
– …За это я буду вечно благодарен тебе, – прошептал он у самых ее губ, затем прижался, сначала целуя ее нежно, потом со страстью, которая мгновенно вспыхнула, угрожая поглотить их обоих.
Розамунда смутно чувствовала, как его руки скользят по ее груди, животу, спускаются все ниже. И лишь когда они заскользили вверх и она почувствовала их на своей обнаженной коже, Розамунда поняла, что он снял с нее платье и нижнюю рубашку.
Дрожа от его прикосновений, она застонала и обняла за плечи. Рука Эрика обхватила одну грудь, и его губы, оторвавшись от ее губ, заскользили вниз по шее и вдруг, резко оказавшись ниже, обхватили сосок. И тогда он выдохнул:
– Спасибо, что спасла мне жизнь.
Его дыхание согревало ее и заставляло дрожать. Запустив пальцы в его волосы, Розамунда заставила его отстраниться и ласково сказала:
– И вам спасибо за то, что спасли мне жизнь. Улыбнувшись, он встал и прижал ее к себе, накрывая ее губы своими. Они были такими настойчивыми и жадными, что вскоре оба задохнулись от желания.
– Ты нужна мне, – хрипло прошептал он, целуя, скользнул губами к ее уху и слегка сжал его. – Пока ты не появилась в домике, я прощался с жизнью. Решил, что никогда больше не обниму тебя, никогда не прикоснусь к тебе…
– Ш-ш, – мягко прошептала Розамунда, теснее прижимаясь к Эрику и закрывая глаза. – Муж, я… – начала она, задыхаясь, и застонала, когда он проник пальцем в ее лоно.
– Да?
Розамунда вцепилась в его тунику, ища губами его губы.
– На вас слишком много одежды.
– Грешно совокупляться обнаженной, жена, – сказал Эрик, поддразнивая ее, и тут же поплатился, застонав, когда ее рука коснулась его плоти через одежду.
Сначала она робко сжала ее, потом сильнее.
– Только сделай это еще раз, и я… – Он замолчал, когда она снова сжала руку.
– Что вы?.. – с вызовом спросила она, понимая, какие чувства вспыхнули в нем от ее прикосновения.
Зарычав, Эрик осторожно сжал зубами мочку ее уха, свободной рукой стянул штаны, и напрягшаяся плоть вырвалась на свободу. Ее рука тут же обхватила его, заскользив пальцами вниз.
– Я тоже боялась, что потеряла вас, – внезапно призналась Розамунда, и пальцы ее сжались сильнее. – Я думала…
– Ш-ш, – прошептал Эрик, припав к ней губами и не давая говорить.
Обхватив ее за талию, он слегка приподнял ее и вместе с ней лег на постель.
– Я хочу почувствовать его внутри себя, – со стоном сказала она, обхватывая ногами его торс и пытаясь притянуть Эрика поближе.
– Сейчас. – Эрик хрипло рассмеялся. – Как ты ненасытна, жена! – Он скользнул в ее лоно, ловя губами ее восторженный вскрик.
Жадно целуя ее, он снова и снова вонзался в нее, пока они оба не вскрикнули, достигнув верха блаженства.
Через несколько минут Эрик открыл глаза и посмотрел на женщину в своих объятиях. На ней было не больше одежды, чем при рождении.
– Я все еще одет! – удивленно воскликнул он.
– Хм, – пробормотала Розамунда, рассеянно теребя его тунику. – Мы должны это исправить.
Улыбнувшись, Эрик сел и стал снимать тунику.
– Муж? – сказала Розамунда, наблюдавшая за ним.
– Да? – спросил он, бросая тунику на пол.
– Вы ведь не сердитесь на меня за то, что я нарушила ваш приказ не покидать комнату… – Это даже был не вопрос, а скорее утверждение, но Эрик все же ответил:
– Нет, конечно, нет. Ты спасла мне жизнь.
– Хм. – Розамунда помолчала и с надеждой спросила: – Это значит, что вы освобождаете меня от клятвы всегда подчиняться вам, милорд?
Фыркнув, Эрик выпрямился и с улыбкой сказал:
– Ты и так не всегда слушалась меня.
– Да, – горестно признала она. – Но каждый раз, когда я нарушала клятву, я чувствовала себя виноватой.
Рассмеявшись, Эрик лег рядом с ней и снова притянул ее к себе.
– Неужели? – Когда она кивнула и печально посмотрела на него, он с трудом напустил на себя серьезный вид. – Но с этим нужно что-то делать, правда?
Розамунда кивнула.
– Ну что ж, тогда я освобождаю тебя от этой клятвы при условии, что ты не нарушишь другую.
Она замерла при этих словах и озадаченно нахмурилась.
– Какую другую клятву?
– Любить меня, – тихо сказал Эрик; и Розамунда с нежностью посмотрела на него.
– О да, милорд, муж мой, – прошептала она, глядя ему прямо в глаза. – Я обязуюсь выполнять эту клятву. Я буду любить вас. Всегда.
– И я буду всегда любить тебя, – поклялся Эрик, И потом они снова предались любви.
