«Гольф» приближался к Москве со скоростью сто сорок километров в час, и Смагер чувствовал, что это еще далеко не весь запас мощности и прыткости автомобиля. Соня, откинув спинку сиденья, свернулась калачиком и сладко спала. Смагер заметил, что она вообще любила спать в транспорте. Соня рассказывала, что проспала всю дорогу, когда ехала к нему в поезде. Она дремала и в автобусе, когда они решили съездить на экскурсию в Петергоф.
Смагер с нежностью посмотрел на свою будущую супругу и подумал: может быть, это у них, милиционеров, профессиональная привычка – спать в любое свободное от дежурств и работы время. Но вот беда: этого самого свободного времени всегда катастрофически не хватало.
Они проскочили Тверь, и Смагер уже рассчитывал, что через тройку часов поднимет Соню на руки и, если она не проснется, сам отнесет ее на третий этаж своей квартиры. Он так замечтался о своем семейном будущем, что очнулся лишь в тот момент, когда на обочине дороги увидел будку ГАИ и инспектора, интенсивно машущего полосатым жезлом в его сторону.
Он включил поворотник и резко нажал на педаль тормоза. Гаишник вертел головой по сторонам и, что-то насвистывая, лениво шел к его машине. Метрах в пяти от машины он присел на корточки и что-то пристально стал разглядывать под кузовом. Наконец этот гаишный ритуальный танец надоел Смагеру, и он вышел из машины:
– Что вы там такого интересного увидели, инспектор?
Страж дорог заулыбался и фамильярно поманил его пальчиком к себе, приглашая опуститься рядом. Смагер покорно исполнил его желание и тоже уставился на колеса своего «Гольфа».
– Неужели лягушку или какого-нибудь жука навозного переехал? – спросил он.
Инспектор хмыкнул:
– Еще один шутник выискался. Посмотри лучше внимательнее, чего у тебя не хватает на машине?
– Чего же не хватает-то?
– Брызговиков нет.
– Надо же, какое жуткое нарушение.
– Нарушение-то у тебя уже есть. Езда с превышением скорости карается штрафом в один минимальный оклад. А огнетушитель у тебя есть?
– Я не знаю, – честно ответил Смагер.
– А знак аварийной остановки?
– Надо посмотреть…
Инспектор приблизился к автомобилю и заглянул в салон, где спала Соня.
– Поня-я-ятно, – иронически оглядел он стоящего перед ним ловеласа и протянул руку. – Права и документы на машину. Будем изымать.
– Что, машину? – не понял Смагер.
– Права! – грустно посмотрел на него инспектор. – Пошли в будку, в трубочку подуешь.
Смагер отдал права и направился за гаишником, разговор с которым начинал его уже забавлять.
– А если я дуть не буду?
– Куда ты денешься! – сказал тот, не оборачиваясь.
Они зашли в будку. Сержант-инспектор небрежно бросил на стол права перед коллегой-лейтенантом, процедил сквозь зубы:
– Превышение скорости, отсутствие брызговиков, знака аварийной остановки, огнетушителя и аптечки нового образца.
– Аптечка нового образца как раз имеется, – внес поправку Смагер. – Я ее купил перед самым выездом из Петербурга.
Сержант, не обращая внимания на слова Смагера, так же лениво добавил:
– И, по-моему, он все еще пьян. И вообще, надо проверить, его ли это машина? А то ни фига не знает, что у него есть, а чего нет! Дамочка-то хоть твоя или тоже не знаешь?
– А полегче на поворотах нельзя? – Игоря задели последние слова сержанта.
– Полегче будет, когда пятнадцать суток получишь.
Смагер хотел что-то сказать, но из рации, которая лежала на столе дежурного лейтенанта, до него долетели слова Зубкова:
– Мужики, всех будем брать только тогда, когда машины остановятся перед аэродромными воротами. На взлетную полосу нас не пустят. Это объект военный.
Смагер сделал два шага к столу и склонился над рацией, но голос Зубкова больше в эфире не объявлялся.
– Ты че прыгаешь-то? – поднял на него сонные глаза лейтенант. – Ну-ка быстро встань, где тебя поставили…
– Спокойно, коллега. – Смагер достал из кармана удостоверение и открыл перед носом дежурного. – О вежливости потом поговорим.
Лейтенант, увидев сходство нарушителя дорожного движения с фотографией на удостоверении, вскочил со стула:
– Извините, товарищ капитан. Сразу бы могли сказать, что из МУРа…
Смагер перебил гаишника и показал пальцем на рацию:
– Давно сидите на волне?
– Часа полтора. Ваши коллеги ведут какую-то колонну машин в сторону городнинского военного аэродрома. Это в тридцати километрах от нас.
Смагер без спроса взял стул и, подвинув его ближе к столу, присел:
– Далеко они от аэродрома?
– Почти подъехали.
– Садитесь, чего вы стоите, – словно хозяин кабинета показал Смагер лейтенанту на свободный стул и посмотрел в сторону переминающегося с ноги на ногу сержанта: – А вы сегодня ничего не пили, сержант? Даже пива не пили?
– Ну что вы! Я же на дежурстве! Разрешите идти?
– Ну, – улыбнулся и пожал плечами Смагер, – если хотите, то можете идти…
В это время из рации вновь донеслись переговоры муровцев. Кто-то сообщал Зубкову, что колонна уперлась в аэродромные ворота. Подполковник тут же отреагировал:
– Третий, третий, срочно нужно вклиниться между воротами и первой машиной. Второй, пятый, перегородите путь к отступлению. Всем остальным выйти из машин и рассредоточиться вдоль колонны. Смотрите, ребятки, внимательно, чтобы ни один водитель не убежал…
Лейтенант-гаишник подобострастно заглянул Смагеру в глаза:
– Все посты предупредили быть наготове и оказывать подполковнику МУРа Зубкову и его сотрудникам необходимую помощь.
– А я, к вашему сведению, и есть сотрудник Зубкова, которого вы на пятнадцать суток хотели упечь. Хороши помощнички…
– Может быть, вашу попутчицу горячим чайком напоить? – спросил лейтенант.
– Не попутчицу, а жену, – поправил его Смагер и почувствовал, что кто-то смотрит ему в затылок.
Он повернулся, в дверях будки стояла Соня:
– У тебя проблемы, милый?
– Нет, – улыбнулся Смагер.
– Я не у вас спрашиваю, товарищ капитан, а у лейтенанта, – ответила она и задорно рассмеялась.
9
Завальнюк налил в чашку кофе, подошел с ней к окну и выглянул на улицу. Около его «ракушки» стояла автоплатформа и подъемный кран. Он не успел отхлебнуть из чашки, как увидел двух рабочих в красных жилетах. Они лихо подцепили гаки лебедки, и кран легко поднял металлический тент над землей. Кабина автокрана повернулась, и «ракушка» стала опускаться на платформу. Завальнюк бросил чашку с кофе на подоконник и устремился в прихожую. Когда он выскочил на улицу, «ракушка» уже стояла на платформе.
