— Да, кажется, так, — согласилась Изетта и взяла в руки свою сумку.
Они шли молча, пока не отошли достаточно далеко от хижины, чтобы Элайджа не мог их услышать, и только тогда Изетта обратилась к Тео.
— Вижу все по твоему лицу, — заявила она.
Тропинка, по которой они направлялись к дому, проходила в тени деревьев и давала им приятную прохладу. Особенно приятную после духоты в освещенной солнцем хижине, где пришлось пробыть довольно долго. Они шли не спеша, торопиться было некуда, можно было позволить себе отдохнуть.
— Так что ты слышал, Тео?
Он покачал головой: Изетта умела читать по его лицу, как по книге.
— Да ничего особенного, дорогая моя.
— Это уж мне судить. Выкладывай.
— Вчера меня вызвали в поместье Истербруков выправить ногу одному пареньку, — начал Тео. — Мул ударил копытами этого несчастного. Вывихнул ногу и…
— Тео, ближе к делу.
— Там ходят слухи, что у Элмы есть другой мужчина.
— Что?! Кто же? — Изетта остановилась и внимательно посмотрела на Тео. — Нет, я попробую сама догадаться. Кузнец? Предмет зависти всех плантаторов в округе.
— Он раньше ляжет в могилу, чем заработает деньги на свою и ее свободу, — сказал Тео.
Изетта произнесла сквозь зубы не слишком приличные для леди слова проклятия.
— Не скажу, что я удивлена. Виолета Истербрук очень ценит Элму, но у меня всегда были сомнения относительно этой девицы и ее характера.
Тео, как обычно, не заметил выпада Изетты.
— Элайджа взрослый и свободный мужчина. Он волен сам распоряжаться своей жизнью.
— Но мы-то не можем оставаться равнодушными, видя, как он напрасно расходует все свои силы на эту… шлюшку, — возмутилась Изетта. — Она разобьет ему сердце. Ты же видел, он ее любит.
Тео ничего не сказал в ответ, предоставляя ей право принять его молчание за согласие.
— Неужели все мужчины так глупеют, стоит им влюбиться? — спросила Изетта.
Тео долго смотрел на нее изучающим взглядом. Цвет лица у Изетты был прекрасный, голос сильный. Ее походка явно свидетельствовала о том, что палка ей без надобности, хотя она настаивала, что не может двигаться без нее. А ничего более странного, чем сердечные приступы Изетты, доктор вообще не наблюдал в своей практике.
Изетта встретила его изучающий взгляд и тут же отвела свой, опасаясь, что выдаст больше, чем ей бы хотелось.
— Ну, так как? Я права?
— Что ж, боюсь, любовь действительно делает из мужчин слепых дураков, — согласился Тео. — И я подозреваю, что это бывает гораздо чаще, чем они сами признают это.
— Как ты думаешь, Элайджа может знать о своем сопернике?
— Думаю, он знает только то, что любит ее, и полагает, что она любит его.
— Какую же игру она ведет? — спросила Изетта. — Ты не считаешь, что она пойдет за тем, кто первый купит ей свободу?
— Вероятно, именно таков ее план, — пожав плечами, ответил Тео.
Изетта была настроена на решительные действия:
— Мы могли бы сказать об этом Клео, а она шепнула бы матушке Луле, которая уж обязательно постарается, чтобы это дошло до Элайджи.
— Не исключено, что им уже все известно об Элме, — сказал Тео. — Ты же знаешь, как быстро переносятся слухи и сплетни с плантации на плантацию. Может, они уже пытались открыть глаза Элайдже, а он закрывал и глаза, и уши, когда кто-либо начинал говорить плохое о женщине, которую он любит. Не исключен и другой вариант: узнав о сопернике, он может решиться на какую-нибудь глупость, например, станет работать быстрее и напряженнее, рискуя получить еще одну рану.
— Пожалуй, ты прав, — согласилась Изетта, с негодованием сознавая, что управлять ситуацией не в ее силах.
Они долго шли молча. Наконец Тео решил сменить тему:
— Ты что-нибудь слышала о Деймоне?
— Ничего. — Уже в одном этом слове звучало раздражение. — Его нет уже целую неделю.
— Ну, неделя не так уж много, любовь моя, — заметил Тео.
— Это целая вечность, если у тебя под ногами болтается Артур Ситуэлл со своим сыночком. Вчера Артур явился домой еще и с этим перекупщиком, Джоном Майнером.
Тео сочувственно кивнул. У Изетты никогда душа не лежала к сыну Мирабелы и к его друзьям. Деймон был для нее светом в очах. И, честно говоря, Тео сам с большим удовольствием провел бы вечер с Деймоном, чем с Артуром.
— А ты знаешь, не будь я врачом, я мог бы подумать, что желание досадить Артуру возвращает тебе силы.
— Так оно и есть, — признала Изетта без капли юмора. — Всякий раз, когда я вижу его — а сейчас к тому же он с этим перекупщиком скрупулезно подсчитывает стоимость папиной коллекции, — я ощущаю прилив энергии.
— Догадайся я об этом раньше, я бы специально вызвал Артура после первого же твоего приступа, — засмеялся Тео. — А он возвращался к вопросу о завещании?
— Нет, после того инцидента в саду.
Они уже подходили к роузвудскому саду; из дома вышла Вэрина и помахала им рукой.
— Кажется, Вэрина сегодня выглядит лучше, — заметил Тео. — Меня немного встревожила ее истерика в тот вечер.
— Дядя Кейто тоже был не в себе, — добавила Изетта. — Теперь никто из них носа не кажет из дома после наступления темноты.
— А что Артур сказал о привидении?
— Да почти ничего. И это очень странно, правда?
Тео промолчал. Но, пока они шли к дому, он думал об этом. Если Артур хоть немного соображает, он ради здоровья Изетты должен был держать язык за зубами. Ведь случись что с Изеттой, и Роузвуд отходит Деймону. И хотя она в последние дни выглядела гораздо лучше, чем в прошлые недели, Тео все же беспокоило ее здоровье. Врачи знают, что сердце — самый уязвимый орган, остро реагирующий и непредсказуемый. Рецидив возможен в любую минуту.
Деймон держал Нелли за руку, чтобы она не упала с узкой колыхающейся сходни.
— Осторожно, дорогая. Смотри, не упади в реку, а то мне придется объяснять, почему я привез тебя домой мокрой до нитки.
— Я отсюда хотела полюбоваться Роузвудом, — Нелли задумчиво улыбнулась. — Он всегда представлялся мне до…
Она не закончила слово и подавила улыбку, словно боясь выдать себя.
— В общем, Роузвуд с первого взгляда показался мне каким-то особенным местом.
Это ее признание успокоило совесть Деймона. Он ведь заставил Нелли вернуться сюда, воспользовавшись тем, что она в долгу перед ним, а это особой чести ему не делало. Когда же она без особых возражений согласилась ехать с ним в Роузвуд, он испытал тайное чувство облегчения. Обернись ее гордость упрямством, ему пришлось бы применить тактику Раффина — увезти ее силой.
