– И пусть даст им мудрость всегда пребывать в счастье и довольствии, чтобы не делать нас несчастными, – серьезно добавил Люк, поднимая свой бокал, – За наших дорогих жен, всех вместе и каждую в отдельности!
– Леди Керлейн сегодня еще более красива, чем когда-либо, – сказал Джек, когда они осушили бокалы. – И выглядит очень счастливой. Гвендолин в восторге оттого, что ее новая кузина согласилась приехать в Лондон в будущем году. Она уже строит грандиозные планы о совместных походах в магазины и покупках.
– Так же как и Клара, – вставил Люк, обращая взор вниз в Большой зал, где возле камина сидели женщины с младенцами, беседовали, смеялись и, без сомнения, неплохо проводили время. – И Белла, похоже, судя по выражению ее лица, – добавил он, глядя на Вулфа.
Вулф большую часть времени проводил в созерцании своей жены, где бы они ни находились. Занимался он этим и сейчас.
– Да, – со счастливым вздохом проговорил он, не сводя с нее обожающего взгляда.
– Надеюсь, у тебя нет проблем с новым соседом в Лайзинг-Парке? – спросил Люк у Лэда.
– Нет, – покачал головой Лэд. – У покойного виконта был единственный наследник – его двоюродный брат. Раньше они никогда не общались. Новый виконт – замечательный парень. Весьма образован, как и три его дочери. Мой архитектор Дэвид Мултон собирается жениться на старшей.
– А с другим вопросом не возникло каких-либо трудностей? – осторожно поинтересовался Джек.
Под другим вопросом подразумевалась гибель Игана Паттерсона. Лэд по-прежнему не понимал Люка, который ничуть не сожалел об убийстве, но в равной мере его удивила реакция сэра Энтони. Выслушав показания доктора и его помощницы, двух холуев, нанятых покойным виконтом для содействия в похищении Дианы, а также Ллойда, Джека и Лэда, сэр Энтони вынес решение. Покачав головой, он объявил инцидент прискорбным случаем и не стал давать делу ход. На том все и закончилось. Виконт Карден был похоронен и забыт, а через месяц прибыл его преемник.
– Никаких, – ответил Лэд на вопрос Джека. – Мы стали жить спокойно с… того дня. Теперь ничто не омрачает нашу жизнь.
– Ты больше не скучаешь по Штатам? – спросил Вулф, оторвав, наконец, взгляд от жены. – И своей ферме?
Лэд покачал головой.
– Хотя иногда мне их недостает. Главным образом из-за того, что там остались мои родные и друзья. И воспоминания. Когда-нибудь мы с семьей поедем навестить Теннесси. Но домом моим стал Керлейн и самыми близкими мне – Диана и Чарльз. А также все вы, отчаянные головы, – добавил он. – Мне повезло, вы стали моими друзьями.
Джек поднял бокал.
– Тогда за нас и за нашу дружбу. Она дороже любого богатства.
Все дружно выпили.
Много часов спустя, после того как гости разъехались или разошлись по своим спальням, а Моди унесла маленького Чарльза в детскую, Диана с Лэдом, умиротворенные, возлегли на свое ложе.
– Замечательный день, – пробормотала Диана, устраиваясь поудобнее. Она вздохнула и прикрыла глаза. Блаженство длилось недолго: вскоре Моди постучала в дверь, призывая Диану покормить своего сына. – Я буду скучать по Гвендолин, Кларе и Белде, когда они уедут. И леди Анне тоже. Она очень добрая.
– Джек надеется увидеть нас у себя в Рэксли-Холл на Рождество. Как ты?
– О, с удовольствием! – сказала Диана. – Чарльз к этому времени достаточно подрастет для этого путешествия. И потом, как же замечательно будет провести Рождество в окружении друзей. А в следующем году любой из них может приехать в Керлейн по окончании сезона. Разве это не прекрасно?
– Действительно. Это было бы очень мило. Надо проводить это время вместе. В городе межсезонье тянется так долго.
– А на сезон выезжать в Лондон? – уточнила Диана. – Для меня это, как и прежде, испытание Божье. Хотя сейчас я уже знаю Гвендолин и других, все равно страшновато.
– Рад, что ты, наконец, решилась, – сказал Лэд, придвигаясь поближе, – Я попросил мистера Сиббли переговорить с владельцем дома, принадлежащего когда-то графу Керлейну. Может, он согласится продать нам его.
Она приподнялась и посмотрела на Лэда:
– Ты думаешь, это возможно?
Лэд улыбнулся.
– Тебе хотелось бы?
– Очень, – с жаром подтвердила Диана.
– Тогда я скажу мистеру Сиббли, чтобы он соблазнил хозяина дома баснословной суммой. – Лэд притянул Диану к себе, мечтая о большей близости. Но Диана еще не оправилась после родов, и он довольствовался тем, что держал ее в объятиях.
– Мы оставим Керлейн Чарльзу, – пообещал Лэд, ласково гладя ее по волосам. – И будем молиться, чтобы он смог передать поместье своему сыну… или дочери. Даст Бог, Керлейн станет родным домом еще для многих поколений Уокеров.
– Раньше ты никогда так не говорил. Теперь ты понял.
– Да, я понял, что это не просто замок или кусок земли. Или даже титул. Керлейн – это ты, я и Чарльз. И все, кто жил здесь до нас, включая моего отца и деда. А также все те, кто придет позже.
– Да, – пробормотала Диана. – Но Керлейн умирал до того, как ты пришел, Лэд. Теперь ты вернул ему жизнь.
– Нет, любовь моя, это не так, – мягко запротестовал Лэд. – Керлейн выжил благодаря тебе, так же как и я.
– Благодаря мне? – прошептала она.
– Керлейн выжил благодаря твоей любви, Диана. Уверяю тебя, все вокруг знают, что это правда. Даже мой дедушка знал. Иначе бы он не оставил Керлейн на твое попечение. И когда я пришел сюда, опустошенный горем, твоя любовь вернула меня к жизни.
Диана попыталась возразить, но Лэд приложил палец к ее губам.
– Я даже думать боюсь, что было бы, если б я не приехал в Англию… и к тебе, – сказал он. – Нет, Диана, все, что свершилось, – заслуга твоя. И нашей любви, – добавил он, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.
