Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Я до боли сжала кулаки, наблюдая за происходящим. С моим зрением что-то случилось: события, которые должны были занимать долю секунды, воспринимались как в замедленной съемке – каждое движение растянулось почти до бесконечности. Вот Сестра, легко перескакивая с уступа на уступ, взбиралась по крутому склону… Вот лицо Художника исказила недобрая ухмылка… Вот стрела полетела прямо в грудь бегущей навстречу своей смерти девушке…
Сердце перестало стучать, повисло в пустоте в ожидании финала. Я все еще надеялась, что Нина в последний момент сумеет увернуться, но все случилось иначе – когда между стальным наконечником и живой плотью оставались считаные сантиметры, она перехватила стрелу рукой, прервав смертельный полет.
– Сегодня не твой день, Алученте!
Взлетев на уступ скалы, она размахнулась, намереваясь вонзить пойманную стрелу прямо в сердце Художника. Никто другой не смог бы отразить эту молниеносную и яростную атаку, но сила и ловкость нашего врага превосходили даже возможности Охотниц. Перехватив руку Сестры, Художник вынудил ее опуститься на колени:
– Не делай преждевременных выводов, красотка!
Стрела выпала из разжавшихся пальцев, покатилась вниз по склону. Я просто не знала что делать. Первым моим желанием было поспешить на помощь Нине, но она бы не простила моего вмешательства. Сестра хотела один на один сразиться со своим заклятым врагом, она вновь видела в нем брата Якова, она жаждала отомстить за страдания любимого человека. Однако просто стоять и наблюдать за тем, как Нине ломают руку, тоже не входило в мои планы. Я выжидала, приготовившись ринуться на помощь, как только дело примет совсем уж скверный оборот.
К счастью, моего вмешательства не потребовалось. Сестра все же сумела вырваться из рук Художника, отскочила в сторону, оттолкнувшись от уступа скалы, сделала сальто, взлетела метра на три и сверху обеими ногами ударила его в грудь…
– Нина!
Уступ скалы опустел. Возможно, оба, не удержавшись на маленькой площадке, сорвались вниз. Поспешно, превозмогая боль в раненой ноге, я начала карабкаться по склону. В голове мелькали тысячи мыслей, но все они сводились к одной короткой мольбе: «Только бы Сестра была жива! Только бы она уцелела!»
– Нина!
– Тише. От твоих криков обвал может случиться. – Нина выбралась из-за груды камней, скрывавших ее от моего взгляда, улыбнулась, протянула руку, помогая подняться на площадку. – Все кончено.
– Помогите…
Негромкий зов заставил меня подойти к краю площадки. Склон был почти отвесным, напоминал стену древнего замка. Падение с такой высоты не оставляло шансов выжить.
– Помогите…
Взглянув вниз, я отпрянула – на меня смотрели полные мольбы и отчаяния глаза. Художник не сорвался в бездну, он из последних сил цеплялся за уступ скалы, пытаясь выбраться наверх.
– Меда, спаси меня… Это же я, Алученте. Тот, кто любил тебя больше жизни.
Сестра стояла рядом, молча наблюдая за каждым моим движением. Честно говоря, я растерялась. Конечно, Художник был законченным негодяем и маньяком, но не так-то просто отказать тому, кто молит тебя о спасении.
– Меда, я люблю тебя… Протяни руку, только протяни руку…
Не выдержав этого взгляда, я отошла от обрыва. Вскоре раздался отчаянный вопль, а потом все стихло.
– Это тебе за Влада, брат Яков, – негромко произнесла Сестра.
Солнце поднималось все выше, его лучи золотили вершины гор.
Мы подошли к неширокому горному ручью. Туман рассеялся не полностью, но сквозь белесую муть уже можно было различить бурный, стремительно мчавшийся среди камней поток. Он срывался водопадом с небольшого уступа, обдавая ледяными брызгами всех, кто приближался к нему. Я поежилась от холода. Сестра с невозмутимым видом сняла куртку, начала расшнуровывать ботинки.
– Вообще-то сейчас не июль месяц.
– У нас мало времени, не капризничай.
– А это купание обязательно?
Нина окинула меня таким взглядом, что я предпочла оставить сомнения при себе и начала молча стягивать куртку.
– Надо очиститься, честно ответить на все вопросы, – нарушила молчание Сестра. – Только тогда мы будем готовы к главной битве.
– Нам бы мочалку прихватить и мыло…
Раздевшись, мы подошли к сверкающей хрусталем воде потока. Я с содроганием погрузила в него ногу и тут же отдернула ее, словно сквозь меня проскочила электрическая искра. Сестра, не дрогнув, вошла в студеную воду, поманила меня рукой. Горестно вздохнув, я двинулась вперед.
Скользя на мокрых камнях, мы приблизились к небольшому водопаду. Я думала, что холоднее мне уже не будет, но брызги пронзали тело, как ледяные иголки, дрожь становилась все сильнее. Еще один шаг – и на наши головы обрушился поток прозрачной, как хрусталь, обжигающе ледяной воды…
Исчезло все. Мир наполнило ослепительное сияние, мимо меня, как на огромной карусели, проносились безликие, почти прозрачные фигуры. Чем внимательнее я всматривалась в них, тем реальней становилось увиденное. Передо мной были уже не призраки, а обычные люди. Все, кто встречался мне в последнее время, – Нина, Аннушка, ребята из нашей группы, случайные попутчики, прохожие, которых я видела только раз… Потом в толпе промелькнули Светка, Зизи, неунывающие «колобки» и прочие мои московские приятели, мама, отец, бабушка…
Память перенесла меня в прошлое, вернула далеко не самые приятные моменты жизни. Мы ссорились с мамой, я знала, что не права, но продолжала из упрямства настаивать на своем, Светка пыталась мне помочь, а я сорвала на ней раздражение, мы с ребятами зло прикалывались над старенькой учительницей химии, изводили присматривавшую за нашей дачей Валентину Акимовну… Каждая из этих неприятных сцен задерживалась в моем сознании до той поры, пока я не признавала свои ошибки, откровенно называя все своими именами. Некоторые моменты жизни хочется поскорее выбросить из памяти, но теперь мне пришлось ответить за все. Суд продолжался…
Не знаю, долго ли длилось все это, может быть, несколько мгновений, а может, много часов – в этой сверкающей круговерти не было времени. Я вспомнила все, и теперь в мою душу вошло спокойствие. Но ненадолго.
Передо мной стоял Художник. Нет, Алученте – такой, каким он был в первой своей жизни.
– Меда, спаси меня… Это же я, Алученте. Тот, кто любил тебя больше всего на свете. Я и сейчас люблю тебя… Протяни руку, только протяни руку…
Это было как удар в спину. Только что я ощущала себя уверенной, спокойной, сильной, но вдруг все переменилось, и чувство вины переполнило душу. Этот человек погиб из-за меня. Стоило только протянуть руку, и он бы остался жив.
– Помоги мне…
Я сделала шаг навстречу, но потом остановилась, явственно представив подземный музей пыток, вспомнила, с каким удовольствием этот негодяй разглядывал жуткие инструменты палачей. Художник не раз пытался убить моих друзей, превращал случайных жертв в безумных, обреченных на скорую смерть Вестников, вонзил нож в грудь Кэйт, девушки, которая была предыдущим воплощением моей Сестры. Я представила постаревшее, измученное лицо Дракулы, подумала о том, что донос Художника не только перечеркнул его жизнь, но лишил покоя после смерти. Уже пятьсот лет клевета торжествует над правдой, и этого достойнейшего человека продолжают считать маньяком, вампиром, великим извергом. По вине Художника… Я отдернула протянутую было руку:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
