Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Не зная, что ответить, Фабия спросила:
— А давно вы знаете Марно Кавотти?
— Около шестидесяти дней. И без детей, без брака.
— Он пришел в Селебру, чтобы встретиться с дожем. — Голос Гвинетты звучал успокаивающе, но массажистка из нее была неважная. Фабия вдруг вспомнила о Лилин из Скьяра. — Ваш отец был уже очень серьезно болен, а ваша мать правила городом от его имени. Марно поговорил с ней и в последнюю минуту ускользнул из дворца. Иногда он так безрассуден! Я согласилась помочь его людям найти Марно, тогда мы с ним и встретились. Одно за другим… Позднее я поняла, что его главной целью было заманить вигелиан в ловушку, и в результате он сумел одержать большую победу. Под победой он понимает бойню, а потому мое участие получилось не таким уж безобидным, как я надеялась, но это обычное дело для Марно.
Она принялась втирать масло в бедра Фабии.
— Несколько шестидневок назад мы едва его не потеряли. Он попал в засаду между двумя отрядами вигелиан, получил ужасные ранения, его пытали, он чудом остался жив.
— Какой ужас!
— До тех пор он вполне мог сойти за обычного мужчину, не вериста. Да, он был сильным и красивым, как бог. Его воины успели прийти на помощь и спасти ему жизнь, но полностью он не исцелился. Он не жалуется, хотя ему очень нелегко.
Нелегко сейчас тем, кто на него смотрит. Жуткое лицо нагоняло на Фабию страх даже без рога.
— Вы любите друг друга?
— Прорицательницы не влюбляются, миледи. Любовь — одна из форм слепоты.
— Извините. Я не…
Гвинетта неожиданно рассмеялась.
— Однако мы вместе получаем удовольствие. Вы не можете понять, как я сплю с этим огромным рогатым бизоном? Всякий раз, когда мне удается отвлечь его от войны, я делаю это с большой охотой. Должна признать, веристы всегда вызывали у меня желание. Иногда Свидетельница может пасть жертвой собственной силы, и я знаю, что многие сестры привыкают к такого рода удовольствиям. Мы обладаем и другими талантами, не только предвидением. Одна из наших способностей позволяет определять внутреннюю природу вещей и людей. Мы называем это «запахом», хотя он не имеет ничего общего с носом и обонянием. Надо же было дать этой способности какое-то название. А действует она примерно на таком же расстоянии, как и нюх. Мы можем ощущать ложь, яд в кубке, плохие новости в письме, болезни или сгнившие балки. Я могу определить пол ребенка в чреве матери еще до того, как она узнает о беременности. Вы не повернетесь на спину?
Многие веристы полны жестокости. Обычно они добровольно становятся Героями. Внешне они могут быть красивыми, как девичий сон, а на деле оказываются настоящими чудовищами. Марно мечтал стать художником и покровителем искусств, но его поймали на улице Селебры и заставили служить Веру. Если бы боги не навязали Флоренгии Кулака, Марно был бы совсем другим человеком. Ваш брат Орлад тоже. Но все эти упущенные возможности — не более чем нити паутины, из которой прядет Анзиэль.
Глубоко внутри Марно Кавотти остается юным художником, похожим на вашего брата Бенарда, каким вы его описали. А нежность и доброту окружает оболочка из ненависти и жажды крови, превосходящая злобу и ненависть Стралга. Между ними беснуется огонь, который я не в силах описать. Быть рядом с таким человеком для Свидетельницы — нечто ужасающее и возбуждающее одновременно. Он может раздавить меня, уничтожить в одно мгновение, как уже раздавил множество людей, и в то же время он так уязвим и беззащитен, так нуждается в заботе и любви… Только Свидетельница может увидеть эту смесь отчаяния, ненависти и одиночества. Марно не такой, как другие. Я не знаю, что с ним будет, когда война закончится — и я боюсь за него. Если он останется жив, то одержит победу, но тогда его жизнь лишится смысла. Ему некуда вернуться, и у него не будет нормальной семьи и детей. Что он станет делать? Вторгнется в Вигелию?
Фабия не удержалась и спросила:
— А рог не мешает?
Гвинетта рассмеялась.
— Не больше, чем нос!
— Марно, как и я, отмечен судьбой?
Руки, массирующие ее бедро, застыли.
— Брат вам все рассказал?
— Орлад тоже отмечен. Раньше были отмечены Бенард и Дантио, но потом они утратили свой дар.
— Все четверо? Невероятно!
— Так мне сказали. Мятежник тоже должен обладать этим свойством — и как Свидетельница реагирует на телесный контакт с Марно Кавотти?
— Это невозможно передать словами, — ответила Гвинетта. — Еда скоро будет готова, миледи. Садитесь, я расчешу вам волосы.
* * *
Некогда великолепный обеденный зал при Стралге сильно обветшал. Со стен осыпалась штукатурка, и ее небрежно смели в углы. Столы и стулья были сильно повреждены, словно здесь не раз происходили драки, а окна выходили в настоящие джунгли, хотя прежде там был ухоженный парк. Среди разросшегося кустарника виднелись цветы, похожие на красные и белые звезды.
— Изгнанники! — сказал Дантио, наклонившись, чтобы сорвать веточку. — Их еще называют париями. Они зацвели, приветствуя нас! — Он протянул веточку сестре.
— А их можно есть? — спросила она. — Вам не холодно в накидках?
Ее братья преобразились: вымылись и привели себя в порядок. На них были одинаковые коричневые хламиды — очевидно, другой мужской одежды в поселении не нашлось.
— Человек, который вчера носил эту хламиду, за ней уже не вернется, — мрачно проговорил Дантио.
— Да… — Кто, кроме прорицателя, может знать такие вещи?
Тут в комнату вошли Кавотти с Гвинеттой и невысоким широкоплечим веристом, которого представили, как командира охоты Мелчитте. Фабия сразу же потеряла к нему интерес, поскольку следом вошли слуги с подносами еды. Почти тридцать дней она питалась исключительно пеммиканом и бобами. Наконец она увидела настоящую пищу, которой было более чем достаточно для двух женщин и пяти мужчин. Почти вся еда оказалась незнакомой. Столовые приборы отсутствовали, так что приходилось пальцами брать с подносов приглянувшиеся куски. Если все флоренгиане так ведут себя за столом, то Фабии придется привыкать к совершенно новым манерам. Она выбрала нечто, напоминающее пирожок. Когда она его откусила, по ее подбородку потек горячий бульон. У пирожка был приятный мясной вкус. Ваэльс по-идиотски захихикал. От таинственного паштета Фабия решила отказаться, зато взяла маленькую рыбку со следующего подноса. Наконец рядом поставили целую флягу с вином — и делиться ни с кем не надо!
— Обычно мы так не питаемся, — заметил Кавотти. — Но командир гарнизона в Веритано был гурманом. Теперь его повара работают на нас. Они приготовили множество деликатесов для новогоднего пира, а самого командира уже нет. Он достался стервятникам. Попробуйте головы ящериц с острой приправой.
Мятежник был человеком нетерпеливым и вдобавок не таким голодным, как его гости. Вскоре он уже заговорил о делах. Кавотти хотел знать — и чтобы это услышал Мелчитте — все о Салтайе и о том, как был закрыт перевал. Дантио отвечал с набитым ртом.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
