— Я! — Он рассыпался в воздухе, оказавшись одновременно во всех уголках Крума, заглянув в самые тайные тайны, познав самые истинные истины.
— Я! — Он сошелся воедино и устремился к звездам, почувствовав, как в одно мгновение стала мала для него родная планета, где уже не осталось ничего неизведанного, все постижимо, все обыкновенно.
Полет был прекрасен, он чувствовал, как огромные расстояния преодолеваются его новой сущностью в считаные секунды. Да и само время перестало иметь для него значение. Он просто наслаждался полетом, никуда не смотрел, ничего не видел и не слышал. Он плыл, невесомый, счастливый, вдохновенный!
И тут он почувствовал, что ему одному этого счастья много…
Были те, кто шел с ним к цели. Кто готов был отдать за нее жизнь. Кто уже отдал и теперь ничего не чувствует…
Рурт захотел вернуться назад, увидеть их, этих людей, полных любви к нему, доверия. Трудно было отыскать родной Крум взглядом, слухом, но он нашел его сердцем!
И вернулся!..
На лице Бризы, прекрасном лице, был испуг. Она бежала по тропе со стороны лагеря разбойников как раз к тому месту, где Жук высадился накануне со своими подельниками и где позже состоялась схватка. Она бежала, сбивая в кровь свои трогательные ступни. Волосы были собраны в косу, но коса растрепалась, платье, то же, в котором она была с принцем у Одинокого Сварта, было изодрано, на руке — ссадина.
Уже светало. Но девушка очень спешила. Поэтому не замечала камней, сучьев, кустов. Она спешила к возлюбленному, зная, что он в опасности, и не думая о себе. Выскочив из зарослей, оступилась, перекатилась по песку, остановившись почти у самых волн. И еще не успела выпрямиться, поднимаясь, а уже бежала вдоль берега, ища глазами Рурта.
Она кричала в истерике, снова бросилась к зеленому массиву зарослей, понимая, что на берегу возлюбленного нет. Только ступив на траву, врезалась в кусты, продралась сквозь них, оставляя последние лоскуты юбки на жестких ветках.
Она готова была углубиться в лес, когда чей-то голос окликнул:
— Эй!
Она остановилась в смятении. Осмотрелась.
К ней вышла другая девушка.
— Ты Бриза?
— Да, — растерянно ответила она.
— Я Рора, — представилась утолианка. — Ты ищешь его? Не ищи.
— Почему? — удивилась Бриза. Надежда, страх и удивление сменяли друг друга на ее лице.
— Я тоже его знаю, тоже люблю…
— А я тебя помню. — Бриза внимательно всматривалась в ее лицо.
— И я тебя.
— Мы были обе с ним тогда…
— Ты по одну сторону, а я по другую…
— Но я на тебя не злилась.
— И я на тебя не держу зла.
— Я просто люблю его. И пусть с ним рядом будут хоть сотни других девушек — я буду любить его…
— …и жить этим, — закончила за Бризу утолианка, кивая. Она чувствовала то же самое.
— Этот человек не принадлежит нам.
— Но наша любовь принадлежит ему.
Утолианка сделала еще шаг навстречу Бризе и обняла девушку, из глаз которой потекли соленые струйки слез.
Так прошла минута. Потом Бриза вдруг отстранилась.
— Подожди! — воскликнула она. — Почему его не надо искать?!
— Он же нам не принадлежит. Он — не наша вещь…
— Дело не в этом. — Бриза была в замешательстве. — Я просто…
Она рухнула на колени, закрыв руками лицо, затем оторвала ладони от мокрых щек.
— Я просто хочу увидеть его! Только увидеть!
— Да. Дело действительно не в этом, — подтвердила Рора. — А в том, что он проиграл…
На лице утолианки отразилась горечь. Она тоже упала на колени и, подобно Бризе, закрыла лицо руками.
Так, стоя на коленях друг против друга, они молчали. Рора, прикрыв лицо, плакала, а Бриза в упор смотрела на ее ладони, ошеломленная услышанным. Она не верила, нет! Он не мог! Не для этого она, Бриза, осталась одна, лишившись счастливого будущего с любимым человеком! Не для того, чтобы он проиграл! Такой возможности она не допускала!
— Этого не может быть! — прокричала она в сторону ладоней, закрывающих лицо Роры.
Утолианка отвела руки, положила на колени. Она успокоилась и затем повторила тихо, но уверенно:
— Он проиграл.
Девушки смотрели друг другу в глаза, потом одновременно поднялись на ноги и пошли назад к берегу, где их ждала большая лодка с друзьями: Манусом, Маскерусом, Пейерусом и еще другими, кого Рурт не знал…
— Да что же это такое! — возмутился принц. Он наконец вышел из ступора и хотел остановить обеих девушек.
Они продолжали неспешно отдаляться, держась за руки. Они не хотели уходить, но понимали, что больше им ничего не оставалось…
— Стойте!
Рурт попытался ринугься за ними, но не получилось. Он не чувствовал тела. И ноги не пошли, когда он этого захотел. Он пытался найти себя, но не мог. Его не было, он оказался пустотой, которая могла только видеть и слышать.
— Я не проиграл еще! Но они уходили.
— Я здесь!
Рурт уже почти не видел девушек за стволами и кустами.
— Я с вами! Постойте! Я буду бороться!
Лишь их размытые, неясные очертания мелькали между растениями, зелеными и бурыми листьями.
— Я верю! Я не проиграл! Потому что… люблю!!! Ему показалось, что в густых зарослях они остановились, словно услышали его.
— Я не сдался! И это главное! Я ЛЮБЛЮ!!!
Он снова увидел обеих девушек. А за ними показались Вспоминающие.
Я люблю вас всех! Люблю Крум! Я никогда все это не предам! Это и есть моя жизнь!
Рурт по-прежнему не ощущал и не видел своего тела, но он чувствовал, знал, что это еще не конец. Единственное, что он ощутил, когда нашел взгляды любящих людей, наконец увидевших его, — это тяжесть в груди.
И тогда принц услышал знакомый голос. Голос кричал:
— Он прикончил моих людей! Я не отдам его тебе! Убью его сам!
Жук с трудом перекрикивал шум стихии.
Рурт понял, что это была за тяжесть. Он почувствовал разбойничью ногу у себя на груди…
Он открыл глаза, и все вернулось: буря с бешеным ветром, ледяной дождь, грязь и взлохмаченный лес, фигура капитана с мечом в руках. Жук смотрел в сторону того, кому кричал через бурю услышанные принцем слова.
Рурт быстро нашел рукоять правой ладонью. Также быстро его клинок, восстав из грязи, воткнулся в ребра капитана, прошил его тело насквозь.
Капитан растерянно посмотрел вниз. Рурт столкнул с груди его тяжелую ногу, выдернул меч. Приподнявшись на локтях, он отодвинулся назад от застывшего в широкой стойке ошарашенного Жука. Принц уже вырос напротив капитана, когда тот провел рукой по ране на груди, посмотрел на залитую кровью ладонь. Быстрые капли дождя тут же смыли алую массу. Они как бы показали ему, что никакой крови нет, и разбойник снова перевел взгляд на Рурта.
