Всем пострадавшим оказывали посильную помощь. Перевязывая детям раны, что не успевала закрыть Эйва, охотники страшно скрипели зубами. Никто не знал, чьи это дети. Сумеют ли они вспомнить, кто их родители? Даже спасенные мужчины смотрели мутными, ничего не осознающими, сузившимися от страха глазами. Ни одно сердце не могло стучать без содрогания и ярости при взгляде на курносые, перекошенные ужасом лица детей. Баржу встречали в жутком молчании. Все селение, столпившись на берегу, ожидало самого страшного. Люди безмолвно расступились, когда с борта стали носить израненных детей. Внезапно напряженную тишину прорезал судорожный всхлип женщины. После этого берег словно взорвался. Все, кто мог хоть чем-то помочь, столпились у импровизированного лазарета. Самые храбрые пытались помочь тигранам, больше мешая своим неуемным копошением. Дети подносили воду, настойчиво пытаясь подвинуть ее под самые морды. Звери тихонько фыркали, с удивлением вслушиваясь в мысли окружавших их людей. Вздохнув, делали два-три глотка, не в силах отказать очередному заботливому малышу, и осторожно отодвигали чашу лапой, вызывая восхищенные вздохи и робкие улыбки. Расположившись на берегу озера, тиграны не спешили покинуть людей, твердо зная, что их присутствие необходимо. Внимательно и с любопытством присматривались, впервые находясь в самом сердце селения, в гуще дел и событий. Младших детей словно магнитом тянуло к страшным зверям и, изобретая всевозможные уловки, они потихоньку передвигались поближе, избегая орлиных взоров занятых матерей. Когда же те, наконец освободившись, бросились разыскивать своих отпрысков, половина из них гордо восседала на спинах лежащих хищников. Еще половина, та, что похрабрее, засунув головы чуть ли не в пасть тигранам, шумно выражала свой восторг их зубам. Делясь впечатлениями, малышня сравнивала остроту клыков и когтей своих новых друзей. Не одна мать, побелев от страха, схватилась за сердце, едва глаза рассмотрели восторженно верещащее чадо меж лап животных. И не один мужчина усмехался в усы, представив реакцию жены, доведись той увидеть готовую к бою лапу в сочетании с боевой улыбкой зверя. Барк оставил погруженного в исцеляющий сон сына на попечение Раалы. Он не отходил от него, пока на тельце малыша не закрылся последний порез.
– С ним все будет в порядке. Дети забывают гораздо быстрее, Барк. К тому же он был одурманен. Он будет вспоминать произошедшее, как страшный сон. Поверь, тем, кто повзрослее, забыть будет гораздо труднее. Если они вообще смогут прийти в себя. Я опасаюсь за их разум… хотя постараюсь сделать все возможное. Единственный шанс – держать их в дреме, между сном и явью. Еще нужна легкая музыка и женский смех, возможно, со временем они начнут осознавать, что это просто приснившийся кошмар. Ты уже наполовину победил, Барк, соберись. Твой сын жив, и он в безопасности. Уверена, ты сумеешь отыскать второго!
Увидев лежащих зверей, Барк быстро направился к ним. Ранкар слышал, что творится в голове спешащего к нему человека. Не поворачивая головы, он окликнул Эйву, приглашая ее присоединиться к беседе. Спустя мгновение девушка откликнулась и, передав очередного малыша в ласковые руки одной из женщин, бросилась на зов друга. Барк растерянно переводил взгляд с одного зверя на другого, не находя слов. Еще до того как он открыл рот, тигран ошарашил его своим решением. Да, они готовы немедленно идти в подземелье. Еще Барк смутно понял, у них есть свои причины желать попасть туда поскорее. Нокс, купивший его сына, украл детеныша тиграна, который тоже находится в лаборатории. Звери задержались потому, что к ним шли еще сородичи. Подошедший Тайк восхищенно присвистнул. Да, стая собиралась внушительная, способная заставить призадуматься любого врага и обрадоваться друга. Шестеро хищников вышли из леса. На них вначале не обратили внимания приняв за… своих. И, только присмотревшись, Барк понял, пришла не просто помощь, пришли более взрослые тиграны. И хотя звери почти не отличались друг от друга, их выдавали шрамы, разбегавшиеся по шкурам уродливыми зигзагами. Барк видел поседевшие морды и чуть заметную усталость, сквозящую во взглядах зверей. А когда напротив них встал Ранкар, он заметил, что старшее поколение заметно ниже ростом. Он видел, с каким вниманием и уважением склонились головы молодых тигранов, приветствуя подошедших собратьев. Заметив внезапное волнение, Тайк, окликнув нескольких охотников, направился в сторону зверей во главе небольшой группы. Руки людей были свободны. Все оружие сложено под одиноким деревом, стоящим как бы на отшибе. Вслед за охотниками, словно привязанные, двинулись женщины. Когда до животных оставалось не более десятка шагов, их внезапно обогнали дети, со всей прыти врезавшиеся в группу тигранов. Двое малышей лет шести, обняв ближайшего зверя, радостно улыбаясь, тянули руки. Ласково прикасаясь, поглаживали ладошками натянутые словно струны напряженные тела. Люди, натолкнувшись на взгляды зверей, замерли на месте, не зная, что предпринять. Тиграны глухо ворчали, растерявшись от неожиданности. Нежно хлопая их по лапам и груди, дети задирали головы, пытаясь рассмотреть морды зверей. Некоторые, не удержавшись, шлепались на попки и заливались радостным смехом. Перебивая друг друга, они, заливисто хохоча, наперебой выкрикивали свои имена. Жарко споря меж собой, настойчиво выпытывали имена вновь пришедших. Спешили поделиться всеми новостями сразу и перезнакомить зверей со всеми живущими у озера. Малыши тормошили тигранов, настойчиво дергая их за лапы и складки шкуры на мощных шеях. Один из тигранов шумно вздохнул и уселся на задние лапы. Зверь плотно обвил себя хвостом, осторожно убрав его подальше, из-под ног суетливой детворы. Остальные, покосившись на него, тоже уселись и замерли в ожидании, сощурив глаза. Ранкар с любопытством поглядывал на старших сородичей, не делая попытки вмешаться. И довольно фыркнул в усы, когда радостно завопил один из малышей, первым получивший ответ на свой вопрос:
– Янтар! Его звать Янтар!
Крепко обнимая лапу покрытого шрамами и сединой нового друга, малыш счастливо скалил беззубую мордаху. Отставший карапуз, спешащий за матерью изо всех сил, шлепнулся на землю. Сердито посопел и, не получив должного внимания, заревел отчаянным громким басом, совершенно не подходящим его возрасту. Одна из пришедших самок мгновенно откликнулась. Легко перемахнув строй людей, до дрожи в коленях перепугала мать орущего горлопана. Она замерла на секунду над малышом, затем, издав горлом ласковый, мурлычущий звук, самка осторожно перехватила зубами встопорщенную рубашку мгновенно умолкшего малыша. Слегка приподняв его над землей, она принесла перепуганной матери сердито сопящего сорванца, безошибочно выделив ее из общей толпы. Еще раз мурлыкнув, лизнула зареванную мордашку, словно заботливая мать, вытирающая нос любимому чаду, и замерла, когда крохотные пальчики цепко ухватили ее за усы. Женщина, взиравшая на нее еще мгновение назад с плохо скрытым страхом, заулыбалась. Протянув руку, она рискнула прикоснуться к нежной на ощупь и очень свирепой на вид морде зверя, освобождая самку из цепкого плена.
– Он очень храбрый, твой малыш…
Тигрица тихонько фыркнула, подув на ребенка, тот мгновенно заулыбался. Ободренный всеобщим вниманием, малыш вновь потянулся к зверю.
– Он очень любопытный, а еще горластый!
– Сильный голос означает сильного мужчину…
