Белов недоверчиво покосился на развалившегося в кресле Ираклуса. Тот в ответ издевательски развел руки:
– Усладов – наша гордость, дорогой землянин. Сделан, можно сказать, на перспективу – с применением последних достижений в области генной инженерии. Даже я не знаю всех его возможностей!..
Слова Ираклуса убедили Белова гораздо больше, чем наши с Виком обоснованные предположения. Увы, против нас была наша молодость: генерал никак не мог представить, что в лице юнцов имеет дело с весьма профессионально подготовленными людьми.
– Нужна не ядерная бомба, а ее оболочка. Без начинки... – продолжил Вик.
– Где я достану макет бомбы за столь короткое время? – пожал плечами генерал.
– По-моему, в военном музее есть... – подсказал Крюков.– Можно, наверное, договориться.
– У музейщиков зимой снега не выпросишь,– покачал головой Кочубинский.– Они же удавятся за свой экспонат. На одни согласования уйдут месяцы!
– Значит, придется изъять силой,– усмехнулся Алекс.
– А вы уверены, что Усладов настолько глуп и не отличит макет от настоящей бомбы?
– Конечно отличит – если дать ему на это время. Но мы его поставим в цейтнот и заставим действовать в спешке,– сказал я.– Кроме того, через прессу пройдет деза, что с одного воинского склада похищена ядерная бомба.
– Я вас умоляю, молодой человек! – возмутился Белов.– Вы хоть соображаете, какой поднимется шум! До президента дойдет! Нам всем тогда не сносить головы!
– А мы-то тут при чем? – возразил я.– Пусть спрашивает с прессы. Мало ли какие фантазии приходят этим ребятам на ум?.. Ну что, звонить журналисту Атасову?
Генерал Белов ответил не сразу: видимо, анализировал ситуацию, оценивал шансы на успех. Мы его не торопили: ответственность, которую он на себя брал, была нешуточной!.. Впрочем, в случае провала нашего хитроумного плана пострадают все – и правые, и виноватые, а отвечать за промах и взыскивать за него будет некому. Наверное, Белов пришел к тем же выводам. После почти двухминутного молчания он решительно махнул рукой – действуйте!..
Чтобы проникнуть в музей, паррийским Героям не потребовалось прилагать особенных усилий. Иное дело – макет дурацкой бомбы, сделанный в натуральную величину и обладавший чудовищным весом. Изъять его из музея без применения технических средств не представлялось возможным. Именно поэтому акция носила силовой и скандальный характер.
Ражие парни в камуфляже и масках ворвались в учреждение, самым хамским образом положили на пол охрану и служителей, подогнали технику и с помощью кара погрузили махину в грузовик. Командовал парадом вампир Фреди Крюгер, в исполнителях ходили паррийские и земные спецназовцы... На операцию ушло не более десяти минут! После чего к директору музея без масок и с удостоверениями в руках явились майор Кочубинский и старший лейтенант Пантюхин, строго-настрого запретившие всем распространяться о пропаже экспоната до той поры, пока не поступит добро из Конторы, которая взяла расследование инцидента на себя.
Сотрудники военного музея оказались людьми дисциплинированными и предписаний офицеров спецслужб не нарушили. Однако информация о похищении бомбы – правда, в сильно искаженном виде – в прессу все-таки попала. Для этого мне, между прочим, пришлось затратить немало усилий и еще больше денег. Не осуждаю телевизионщиков за корыстолюбие – случай-то экстраординарный! Тот же Эдик Атасов сопротивлялся соблазну целых полчаса и внял нашим увещеваниям лишь после того, как генерал Белов показал ему свое удостоверение и заявил, что делается все исключительно для блага государства и в интересах земной цивилизации.
После благословения высокопоставленного сотрудника Конторы телевизионщики дали волю своим виртуальным натурам. Хай поднялся такой, что очень скоро оправдались затраченные мною на информационную диверсию деньги. Заголосили не только наши, но и западные СМИ, которым я, понятно, не заплатил ни цента. И все они, не подозревая о том, работали для одного-единственного зрителя – я имею в виду Усладова. Поркианский резидент занервничал под давлением прессы, начал названивать Белову, требуя доставить бомбу немедленно.
– А я чем, по-вашему, занимаюсь?! – орал в трубку расстроенный телелаем генерал.– Вы видите, что творится в эфире?! Все службы подняты на ноги! Кругом милицейские кордоны! Имейте в виду – времени у вас будет в обрез! За нами уже увязался хвост спецназовцев, готовых в любую минуту пойти на штурм!..
Между прочим, Белов говорил чистую правду: город стремительно наполнялся поднятыми по тревоге войсками. Милиция прямо-таки свирепствовала. Генералу Конторы с трудом удавалось, используя свой немалый авторитет, проталкивать машину, везущую макет бомбы, к офису Казюкевича, где в нетерпении ожидал Усладов. Похоже, у паррийского резидента все было готово.
Чтобы поприсутствовать при «историческом событии», мне пришлось надеть маску и камуфляж. Бомбу мы выгрузили с величайшими предосторожностями специально припасенным для этой цели краном. При перегрузке едва не произошел серьезный инцидент, заставивший Усладова взвизгнуть от негодования, а может, и от страха. В последний момент бомбу все-таки удалось удержать в равновесии и аккуратно разместить на тележке.
– Катите ее к лифту,– с облегчением вздохнул поркианский резидент.
Мы тоже почувствовали облегчение, когда муляж адской машины разместился точнехонько над пентаграммой, созданной когда-то в недобрый час младенцем Сагкхом.
– Поторапливайтесь! – крикнул Усладову Белов.– Вы слышите, нас атакуют!..
Автоматные очереди действительно раздавались уже перед самым входом в офис.
Оттуда же неслись громкие крики и хрипы.
– Это ведь всего лишь земляне... – пожал плечами Усладов.– Искривите пространство.
– Нас атакуют паррийцы! – возразил Белов.– Пространство они искривили и без нас!.. Что вы копаетесь, господин резидент?! Погубите все дело!..
А с пространством вокруг и правда происходило что-то весьма странное. Стоявший напротив офиса Казюкевича дом вопреки всем физическим законам стал стремительно надвигаться на нас. По-моему, мои однопланетники-паррийцы перестарались, имитируя атаку, и заставили осажденных пережить несколько неприятных секунд. Зато осознавший опасность Усладов заторопился.
– В сторону! – крикнул поркианский резидент.– Все в сторону – я начинаю!..
Он действительно начертил в воздухе огненный знак, после чего уверенно ступил в лифт и оперся рукой на макет бомбы. Дверцы лифта закрылись, что-то загудело, далее нас едва не ослепила яркая вспышка. На том все и закончилось. То есть почти все. Наступил черед Алекса, которого вызвал по рации генерал.
– Ушел? – спросил Алекс, подходя к лифту, который в этот момент как раз распахнул дверцы, словно приглашая моего брата войти. Кабина была пуста: ни Усладова, ни макета бомбы... Мы на всякий случай отошли в сторону и отвернулись.
Вторая вспышка получилась куда более яркой, чем при уходе Усладова,– сработали «слезы Сагкха», выжигая все вокруг. Когда мы приняли исходное положение, лифта уже не было, а в полу зияла огромная воронка, от которой разбегались в стороны причудливые линии. Для пущей надежности Алекс прошелся по ним огненным языком повторно.
