И снова Бен Ата прибыл на границу, теперь в сопровождении солдат в боевом снаряжении, увешанных оружием, в сверкающих шлемах, с копьями наперевес, в знаменитых блестящих кольчугах. Барабан бил, и трубы играли туш.
Толпы молодых людей, по-прежнему вооруженных лишь камнями и палками, пытались настаивать на своем, но их погубило собственное изумление: они просто-напросто не понимали, что армия может быть такой безжалостной и жестокой. И они не привыкли, что воля трех сотен человек может слиться в одну — что воля индивидуумов может нивелироваться, перейти в единую, более мощную силу, устрашающую волю массы.
Да и сам Бен Ата, муж их бывшей королевы Эл-Ит, показался юнцам фигурой просто огромной и внушающей ужас: с гигантскими ногами, обнаженными ниже колен и руками, напоминающими бревна. Его подпоясанный кожаный камзол показался молодым людям таким безобразным, что они посчитали это одеяние униформой карателей. А его металлический шлем был для жителей Зоны Три признаком внутреннего зверства.
В результате весь путь от границы вверх до перевала и через плато до столицы марширующие роты солдат Зоны Четыре проделали беспрепятственно: всякое движение на дорогах останавливалось, и они спокойно шли среди групп и группок людей, которые до сих пор всерьез считали себя воинственными и даже грозными, но теперь лишь стояли безвольно и пялились, поражаясь собственной наивности.
Армия Бен Ата встала лагерем на одну ночь. К середине следующего дня они уже были в центре Андаруна, на маленькой площади. Бен Ата, не слезая с коня, подскакал к самому подножию ступеней королевского дворца и стал ждать. В окнах замелькали лица, отовсюду сбежались люди и столпились вокруг, перешептываясь, во все глаза глядя на прибывших.
Наконец Мурти спустилась по ступеням — одна, как при последнем приезде Эл-Ит.
При виде ее Бен Ата просто погиб. Потому что перед ним была снова Эл-Ит, с ее изящным очарованием и обаянием, но при этом белокурая, как по-варварски великолепная Ваши, которая одновременно приводила его в восхищение и выводила из себя.
— Я вижу, вы приехали со всей своей армией, Бен Ата, — сказала она.
— Ошибаетесь, Мурти, тут всего лишь триста человек.
— Но это армия. Вооруженная.
— Как и ваши молодые люди на границе.
— Они сделали все, что смогли.
— А я делаю то, что мне приказано.
И взглянул ей прямо в глаза. Королева Зоны Три подняла на него глаза, но тут же вновь их опустила и вздохнула.
— Вы больше не повинуетесь приказам, Мурти?
— Только когда уверена в целесообразности того, что мне предложено сделать.
Его конь переступал под всадником с ноги на ногу, мотал головой, пытался освободиться от уздечки.
Мурти наблюдала это с легкой презрительной усмешкой.
— Как же, знаю, — сказал он. — У нас разные обычаи. Но у нас есть и кое-что общее.
— Бен Ата, наша страна была когда-то мирной! Повсюду царило довольство. Ни у кого не было мыслей о переменах и разрухе.
— Мурти, довольство — не самое большое благо.
И снова их взгляды схлестнулись. Она смотрела на него и не отводила глаз.
Он улыбался — с сожалением.
— Не вижу причин для улыбок.
— Вспомнил о столкновениях с Ваши, королевой Зоны Пять. Она стремится сохранить режим полнейшей разнузданности во всем, ее идеал — анархия. Насколько я понимаю, для Ваши закон воплощаю я: самоуспокоенность, довольство, даже самодовольство.
На ее лице невольно промелькнула улыбка:
— И какова же ваша великая новая королева, Бен Ата?
— Великая королева Зоны Пять — всего лишь вождь племен из нескольких сотен человек. Благодаря своему умению и храбрости Ваши сумела объединить под своей властью пятьдесят других бедных племен, все они живут на узкой полоске пустыни, которая пролегает вдоль нашей границы. Вообще Зона Пять — богатая торгующая страна, они выращивают множество зерновых и фруктов, не меньше, чем вы. Но эта девица сумела всех их заставить платить ей дань, потому что эти люди ленивы и самодовольны. Так что Ваши беспрепятственно расхищает их имущество, как хочет.
— Я вижу, вы любите разнообразие в женах.
— Но Ваши теперь не терроризирует остальные народы своей зоны, я ей запретил. Я же сильнее, чем она.
— Эта история делает вам честь, Бен Ата.
— Вот что, давайте говорить начистоту. Вы стараетесь помешать мне встретиться с Эл-Ит?
— Это не простой вопрос, — упрямо заявила Мурти. — Правильнее было бы сказать, что я стараюсь удержать Эл-Ит от… ну, это объяснить не так просто.
— Боитесь, что начнутся беспорядки?
— Да.
— По-моему, Мурти, теперь уже не имеет значения, какие последствия вызвал наш брак с Эл-Ит. Сейчас слишком поздно что-то менять.
— Мы и не такое способны предотвратить, — во всяком случае, сумели, когда ваши дуры притащились сюда выставлять себя на посмешище.
— Да. Это было их ошибкой. Это было непослушание.
Мурти только вздохнула. И замолчала надолго.
— Я не могу остановить вас на пути к Эл-Ит, — наконец сказала она. — Вы сильнее нас. Я даже и представления не имела насколько, пока не увидела сегодня вашу армию! И я от нее не в восторге, Бен Ата.
С этими словами она повернулась и ушла во дворец.
А Бен Ата в сопровождении своих солдат поскакал на северо-восток.
А теперь я расскажу вам, что произошло в Зоне Три.
Вскоре после отъезда Дабиб и ее спутниц в ту деревню, где теперь жила бывшая королева, пришла какая-то женщина и спросила, где найти Эл-Ит. Ее направили в конюшню. Женщина попросила разрешения остаться тут и работать. Она, по ее словам, хотела просто побыть возле Эл-Ит. Для нее подыскали работу. Вскоре с такой же просьбой явился молодой парнишка. К концу зимы в деревне оказалось человек десять новых жителей. К весне прибыли другие. Но больше в этой деревне жилья не было. Пришельцы стали селиться в соседних деревнях, потом — в более отдаленных, и вот наконец однажды приехала Мурти, одна, без сопровождения, и они с Эл-Ит сели в саду поговорить. Встреча была тягостна для обеих — сестры теперь совсем отдалились друг от друга, а ведь когда-то они легко читали мысли друг друга, даже когда их разделяло большое расстояние.
Мурти тоже изменилась. Она стала старше, строже, сделалась более рассудительной.
Эл-Ит превратилась в тень себя прежней: это была женщина, потерявшая веру.
— Тебе надо уехать отсюда, Эл-Ит, — сказала Мурти отрывисто и резко, потому что ей было трудно произносить такие слова. — И не возвращаться больше в Зону Три.
— Где же мне жить?
— Мне кажется, ты уже и сейчас живешь не здесь. Говорят, ты ближе к ним, чем к нам.
