— Да хер с ним, — сказал усатый, хватая револьвер и отталкивая брюнета в сторону.
Он взял пистолет за дуло и занес его над своей головой.
Я увидел Полу, лежащую лицом вниз на своей кровати, голую, с кровоточащими анусом и влагалищем, без волос.
— ЭТО — СЕВЕР. ЧТО ХОТИМ, ТО И ВОРОТИМ!
Я увидел Полу, лежащую лицом вниз на дороге, голую, с кровоточащими анусом и влагалищем, без волос.
Глава одиннадцатая
Мы прыгали в реку, держась за руки.
Вода была холодная.
Я отпустил ее руку.
Я открыл глаза.
Мне показалось, что было утро.
Я лежал на обочине под дождем, и Пола была мертва.
Я сел, голова раскалывалась от боли, тело занемело.
Из машины, стоявшей на дороге чуть поодаль, выходил мужчина.
Я посмотрел на пустые бурые поля и попытался встать.
Мужчина подбежал ко мне.
— Я вас чуть не угробил к чертовой бабушке!
— Где я?
— Что с вами случилось?
У пассажирской двери машины стояла женщина и смотрела на нас.
— Меня сбили. Где я?
— На Донкастер-роуд. Хотите, мы вызовем скорую?
— Нет.
— Полицию?
— Нет.
— Выглядите вы совсем не важно.
— А вы не могли бы меня подвезти?
Мужчина обернулся на женщину, стоявшую у машины.
— Куда?
— Отель «Редбек» по дороге в Уэйкфилд знаете?
— Да, — ответил он, переводя взгляд с меня на машину и обратно на меня. — Ладно.
— Спасибо.
Мы медленно пошли по дороге к машине.
Я сел назад.
Женщина сидела впереди и смотрела прямо перед собой. У нее были светлые волосы, такого же оттенка, как у Полы, только длиннее.
— Он попал в аварию. Подбросим его по пути, — сказал мужчина женщине, заводя двигатель.
Часы впереди показывали шесть.
— Извините, — сказал я. — Какой сегодня день недели?
— Понедельник, — ответила женщина не оборачиваясь.
Я смотрел в окно на пустые бурые поля.
Понедельник, 23 декабря 1974 года.
— Значит, завтра — сочельник?
— Да, — сказала она.
Мужчина смотрел на меня в зеркало заднего обзора.
Я снова повернулся к пустым полям.
— Тут — нормально? — спросил мужчина, подъезжая к «Редбеку».
— Да. Спасибо.
— Вы уверены, что вам не нужно в больницу, а?
— Уверен, спасибо, — ответил я, выходя из машины.
— Ну тогда до свидания, — сказал мужчина.
— До свидания, и большое вам спасибо, — сказал я, закрывая дверь.
Они уехали. Женщина все так же смотрела прямо перед собой.
Я прошел через стоянку по лужам с грязной дождевой водой и машинным маслом и, обогнув здание, оказался у входа в мотель.
Дверь в комнату 27 была приоткрыта.
Я встал перед ней и прислушался.
Тишина.
Я толкнул дверь — она открылась.
На куче бумаг и папок, пленок и фотографий лежал сержант Фрейзер в униформе и спал.
Я закрыл дверь.
Он открыл глаза, посмотрел вверх, потом встал.
— Черт, — сказал он, глядя на часы.
— Ага.
Он уставился на меня.
— Ни хрена себе.
— Ага.
Он подошел к раковине и открыл кран.
— Ты бы лучше присел, — сказал он. Вода начала переливаться через край раковины. Я прошел прямо по бумагам, папкам, фотографиям, картам и сел на голую раму кровати.
— Что ты здесь делаешь?
— Меня отстранят от дела.
— Что же ты такого натворил-то, мать твою?
— Познакомился с тобой.
— Ну и что?
— Ну и то, что я не хочу, чтобы меня отстранили.
Я слышал шум ливня, звуки приезжающих и паркующихся грузовиков, водителей, бегущих от дождя под крышу.
— Как ты нашел это место?
— Я — полицейский.
— Правда? — сказал я, обхватив голову руками.
— Правда, — сказал сержант Фрейзер, снимая куртку и закатывая рукава.
— Ты когда-нибудь раньше здесь бывал?
— Нет. А что?
— Да так, ничего, — ответил я. Фрейзер намочил в раковине единственное полотенце, выжал его и бросил мне. Я приложил его к лицу, провел им по волосам. Оно стало цвета ржавчины.
— Я тут ни при чем.
— Я не спрашиваю.
Фрейзер взял серую простынь и начал рвать ее на полосы.
— Почему они меня отпустили?
— Не знаю.
В комнате темнело, рубашка Фрейзера казалась серой.
Я встал.
— Садись.
— Это ведь Фостер, да?
— Сядь.
— Это — Фостер. Я же знаю, мать твою.
— Эдди…
— И они это знают, правда же?
— Почему Фостер?
Я взял с пола охапку листов А4.
— Потому что он — недостающее звено во всем этом дерьме.
— Ты думаешь, Фостер убил Клер Кемплей?
— Да.
— Почему?
— А почему бы и нет?
— Фигня. И Жанетт Гарланд, и Сьюзан Ридьярд?
— Да.
— И Мэнди Уаймер, и Полу Гарланд?
— Да.
— Ну так давай не будем на этом останавливаться. Как насчет Сандры Риветт? Может, это и не Лукан, в конце концов, может, это тоже Дон Фостер? А взрыв в Бирмингеме?
— Иди на хер. Она мертва. Они все мертвы.
— Нет, все-таки? Почему Дон Фостер? Ты мне не назвал ни одной причины.
Я сел на кровать, обхватив голову руками. В комнате было темно. Ничего не сходилось.
Фрейзер подал мне две полоски серой простыни. Я обмотал их вокруг правой кисти и туго затянул.
— Они были любовниками.
— Ну и что?
— Я должен с ним встретиться, — сказал я.
