— Возможно, пыталась оживить скучный брак. Но я не видела, чтобы эти изменения произвели какие-то перемены в супружеских отношениях.
— Платоническими.
То же слово использовала и Эмили Пастерн. Должно быть, в разговорах женщины пришли к такому заключению. С другой стороны, женщины эти были умны, внимательны, и Марту Добблер они знали лучше, чем Петра могла надеяться.
Она еще немного попытала Касагранде, но ничего, кроме вежливых отрицаний, не получила. События театрального вечера в ее изложении ничем не отличались от рассказа Пастерн.
— Спасибо, доктор.
— Надеюсь, вы его изобличите, — сказала Касагранде. — Если это он… то чем он сейчас зарабатывает на жизнь?
— Разработкой ракетных установок, — сказала Петра. — Систем слежения.
— Интересно, — задумалась Касагранде. — Он изыскивает способы разрушения.
ГЛАВА 42
Вторник, 25 июня, 15:47. Лос-Анджелес, Пятая улица. Публичная библиотека. Отдел истории и генеалогий. Нижний этаж
У Айзека уже минут двадцать как болели глаза, но он откладывал перерыв, пока не закончил чтение «Джералд экзаминер».
Он дал самому себе задание на день: вернуться ко всем лос-анджелесским газетам и просмотреть выпуски от 28 июня. В случае с «Джералд» обращать внимание на фотографии, сделанные в морге.
В газетах было полно повторов, большинство преступлений — а их тут были сотни — относились к разряду краж, ограблений, нападений. С наступлением автомобильной эры аресту подвергались водители, управлявшие машинами в пьяном виде.
Он обращал внимание на убийства, которые происходили не в баре, не в результате семейной ссоры и были бы не связаны с ограблением. Те, что остались, были психопатическими: в начале века убивали китайских проституток; были и утопленники, и застреленные люди. Попадались даже жертвы с пробитыми черепами. Но эти преступления не были похожи на те шесть, что он имел в виду.
Неудивительно. Когда Айзек впервые заметил повторяющийся мотив, то до того, как пойти к Петре или подвергнуть свое открытие статистическим тестам, он изучил подшивку номеров «Лос-Анджелес тайме». Необходимо было проявить осторожность: вдруг он что-то пропустил.
До 28 июня осталось три дня, а после семичасовой кропотливой, изматывающей работы он пришел с нулевым результатом. Вчерашний день был таким же пустым. Он провел его на третьем этаже в отделе редких книг. Туда он явился исполненный надежд, но ему сказали, что требуется направление. И это было логично: там находились коллекционные экземпляры. О чем он только думал?
Он показал им удостоверение студента-выпускника, сочинил историю о том, что кафедра биостатистики уже сделала в отношении него запрос, и библиотекарь, худой пожилой человек с седыми жесткими усами, проникся к нему сочувствием.
— Что именно вы разыскиваете?
Когда Айзек объяснил — он старался говорить туманно, но слово «убийство» было не обойти, — библиотекарь посмотрел на него другими глазами. Но все же помог ему — выдал Айзеку бланк для заявления и провел в отдел.
История Калифорнии, Мексиканская коррида, Орнитология, Тихоокеанские путешествия…
— Думаю, что вас заинтересует первое название, мистер Гомес, так как птицы и быки убийств не совершают.
— Ошибаетесь, совершают, — сказал Айзек и произнес маленькую речь на тему о жестоком поведении животных.
В стаде или в стае появляется порой странный экземпляр, который вел себя антисоциально. Время от времени Айзек размышлял об этом феномене.
— Гм, — сказал библиотекарь и направил его к историческому каталогу.
Пять часов спустя Айзек покинул комнату, уставший и неудовлетворенный. В кровавой истории Калифорнии не было недостатка в антисоциальных людях, совершавших убийства, однако ничего похожего на шесть его преступлений Айзек не нашел.
«Его». Он словно гордился такой собственностью. Что ж, так и есть. Ведь это он наткнулся на некую закономерность.
Теперь ему больше всего хотелось отказаться от прав на эту собственность… Петра, возможно, права. Дата была личной, а не исторической. Ему нечего ей предложить.
Он не говорил с ней с пятницы. На работу пришел с утра в понедельник, раньше обычного. Готов был снова приступить к мозговому штурму. Ее не было, и стол ее был пуст. Совершенно пуст.
В комнате сидели три детектива, Флейшер, Монтойя и человек возле доски объявлений.
— Кто знает, где сейчас детектив Коннор? — обратился Айзек ни к кому конкретно.
Плечи Флейшера поднялись, но он ничего не сказал. Монтойя нахмурился и вышел. Что бы это значило?
Человек возле доски объявлений обернулся и сказал:
— Ее нет.
Темный костюм, редеющие черные волосы, тонкие усики. Женоподобный. Порочный?
— Может, знаете, когда она придет? Женоподобный человек подошел поближе. Детектив Номер Два. Роберт Люсидо. Центральный участок.
Почему он ответил на его вопрос?
— Я сам ее ищу. А вы…
— Практикант. Я работаю с детективом Коннор, занимаюсь научным исследованием.
— Исследованием?
Люсидо посмотрел на жетон Айзека.
— Ее нет, Айзек.
Флейшер сидел с телефонной трубкой в руке, но не набирал номер. Что он делает здесь целый день?
Айзек написал для Петры записку и положил ей на пустой стол, а сам направился в свой угол и уселся. Флейшер положил телефонную рубку и поманил его к себе.
— Не трать зря время.
— Что вы хотите этим сказать?
— Она не придет. Ее отстранили.
— Отстранили? С какой стати? Почему?
— Была перестрелка в Северном Голливуде, в субботу. Кустистые брови Флейшера стали похожи на воротца в
крикете.
— Об этом сообщали в новостях, сынок.
Айзек телевизор не смотрел. Слишком был занят.
— Но она не пострадала? Флейшер кивнул.
— Что же произошло?
— Петра и другой детектив выследили подозреваемого, вступили в схватку, и плохой парень отреагировал не как положено.
— Умер? — спросил Айзек.
— Погиб.
— Подозреваемый по делу «Парадизо»?
— Тот самый.
— За это ее и отстранили?
— Это процедурное наказание, сынок.
— И что это значит?
— Были нарушены правила.
— Как долго продлится отстранение?
— Не слышал.
— Где она сейчас?
