Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Преодолев свой соблазн, она повернулась к Троглио.
— Ты помнишь, где в прошлый раз пробирались в город?
— В общем… в общем, да. Там такая калитка в стене, прикрытая зарослями.
— Сможете сейчас ее отыскать?
— Навряд ли.
— Значит, сможете.
Троглио жалко улыбнулся.
— Как зовут твоего мужа? — резко обернулась Лавиния к мулатке.
— Фаустино. Фаустино Асприлья.
— Он часто бывает в городе?
— Довольно часто. Иногда. Не знаю. Мы живем бедно…
— Вы знаете имена тех, с кем он обычно там имеет дело?
Мулатка зашмыгала носом.
— Думайте скорее, может быть, это сохранит жизнь вашему мужу.
— Я не знаю. Не уверена, но, кажется, одного он Называл.
— Как называл?! Ну же!
— Кажется, Бенито, а может быть, и не Бенито…
Лавиния достала из кармана золотую монету.
— Точно, Бенито, а второго, дай Бог памяти, а второго…
Появилась и вторая монета.
— А второго Флоро. Именно тик, сеньора, Бенито и Флоро, они стражники, сеньора, они охраняют вход в калитку.
— Ну что ж… — Лавиния поправила шляпу. — Попробуем сами.
Мулатка засунула монеты в рот.
— Теперь ты, Троглио, будешь у нас Фаустино Асприлья, и вам надлежит любой ценой договориться с вашими приятелями Бенито и Флоро.
Троглио занервничал.
— Но они сразу догадаются, что это не я, то есть это не он. Я не так уж чисто говорю по-испански. У меня акцент.
— У них… — Лавиния указала на матросов. — Совсем нет акцента, потому что они не знают по-испански ни слова. У меня тоже нет, но Бенито и Флоро наверняка помнят, что их друг Фаустино был не женщина.
Возразить было нечего, Троглио покорился.
— Так, чья очередь нести мистера Троглио?
Один из матросов охотно рухнул на колени, собираясь принять управляющего на закорки.
— Папочка, теперь ты знаешь все, и я думаю, что поможешь Элен и Энтони.
Дон Франсиско лежал глубоко в пуховиках и тяжело дышал. Рядом с постелью стояли медные тазы с мокнущими в них полотенцами, спиртовка. На белой тряпице валялись в беспорядке инструменты Для кровопускания. Чадили, догорая, свечи.
— Не думал, что ад начинается столь задолго до смерти, — сказал дон Франсиско, слабой рукой подтащил к груди угол простыни и промокнул обильный пот, собравшийся в выемке под кадыком.
— Папочка, сделай доброе дело, это облегчит твою душу, я умоляю тебя.
— Аранта, когда мне понадобится священник, я позову отца Альфонсино. Не надо читать мне проповеди и не надо лить надо мною слезы, будто я неисправимый грешник.
— Но ты же понимаешь, что я права, я никогда, согласись, никогда не вмешивалась ни в какие дела, я всегда была маленькая, слишком маленькая. И слишком глупенькая. Ты можешь не принимать в расчет мои доводы, но ты не можешь не поверить моим чувствам.
Дон Франсиско закашлялся.
— И твои чувства велят тебе выступить против твоего родного брата?
— Если бы ты знал, как мне трудно было прийти к такому решению! Сколько ночей напролет я проплакала, расставаясь в душе со светлым образом Мануэля — обожаемого Мануэля, лучезарного Мануэля! За последние месяцы он не сделал ничего, ничего, чтобы вернуться на прежнее место в моей душе.
Дон Франсиско продолжал бороться со своим кашлем, но это давалось ему все труднее и труднее.
— Но все же он твой брат, Аранта. Родной брат, ты не можешь это отбросить.
— Но мой брат фактически стал насильником и никогда не отрицал, что с легкостью станет убийцей, если это будет ему выгодно.
— Аранта!
— Но я не отбрасываю того, что он мой брат: Именно потому, что я помню об этом, я хочу, помочь ему.
— Помочь, чем же?
— Я хочу помешать ему стать и насильником, и убийцей!
Дон Франсиско молчал, он был потрясен неожиданной атакой со стороны своей дочери, которую привык считать глупышкой и тихоней. Она всегда казалась ему слишком маленькой и какой-то несостоявшейся. Все достоинства, которые он хотел видеть в своих детях, достались на долю Мануэля: сила, ум, красота. Что же досталось этой девочке, стоящей сейчас на коленях у его постели с молитвенно сложенными руками? Что же досталось ей?
— У тебя чистая душа, дочка, — тихо сказал дон Франсиско.
— Ты говоришь так, как будто сомневался раньше в этом, папа.
— Я просто раньше никогда не обращал на это внимания.
— Почему?
— Нужны страшные обстоятельства, чтобы такие люди, как ты, вышли на первый план.
— Я не очень умная, папочка, я не поняла, что ты хотел сказать.
— И не надо, это я говорил себе.
— А что же ты скажешь мне?
Дон Франсиско опять сильно закашлялся, лицо у него налилось кровью. С немалым трудом, но ему все же удалось преодолеть накативший приступ.
— Ключи там, в ларце на каминной доске.
Нужное место в крепостной стене отыскали довольно быстро, несмотря на полную темноту. Поплутав по колючим кустам антильской акации, Троглио наконец сказал:
— Здесь!
Осторожно шурша жухлыми листьями, люди Лавинии подошли вплотную к стене и прижались спинами к каменной кладке по разные стороны железной двери, вмурованной в камень. В верхней части ее имелось небольшое решетчатое окошко.
Лавиния сделала знак своему управляющему — начинай, мол.
— Что? — переспросил он — было все-таки очень плохо видно.
— Зовите их.
Троглио поднял с земли небольшую палку и постучал по ржавой решетке. Звук получился глухой и неуверенный.
— Громче, — прошипела Лавиния.
И на более громкие удары не последовало ответа. Отбросив палку, Троглио поднял камень с земли.
— Крикни туда, Троглио, крикни погромче. Поймите, мы теряем время!
Управляющий осторожно приблизил к решетке лицо и неуверенно позвал:
— Эй!
Тихо.
— Эй!!
Ничего.
Тогда, осмелев, он почти просунул голову и позвал в полный голос:
— Есть тут кто-нибудь, дьявол вас раздери?!!
И тут же получил сильный удар в зубы, от которого упал на сухие листья у входа.
— Кто ты такой? — скучным голосом спросили из-за двери.
— Я… — Троглио ворочался, шелестя сухими листьями акации. — Фаустино Асприлья.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
