— Ты Дэйли? — спросил он.
— Да.
— Знаешь, кто я такой?
— Нет.
— Я Карло Капобьянко. А это мой брат Николо.
Джо слышал о Чарли и Ники Капобьянко. Но сегодня они были — Карло и Николо. Они были итальянцы, а Джо — нет. На данный момент лишь это имело значение.
— Это последний раз, когда я терплю твое неуважение. Ты меня слышал? Последний раз. От всей вашей долбаной семейки. Твой братец-вор крадет у меня, ты создаешь мне проблемы — и что я, по-твоему, должен делать? — Он сердито уставился на Джо.
— Речь о деньгах?
— «Речь о деньгах?» — передразнил Капобьянко, и выражение его лица стало еще более суровым.
— Я достану деньги. Клянусь.
Капобьянко в необъяснимом гневе двинулся вперед. Он остановился в паре шагов от Джо, чтобы разница их роста была не слишком очевидна. Он стоял, выпятив грудь, точно бойцовый петух. Капобьянко заговорил быстро и громко:
— Ты что, мать твою, идиот? Вы, тупые ирландские копы, — у вас камни в башках? Ответь мне, у вас камни в башках? Или, может, картошка? Вы посмотрите на него: девять футов росту и картошка в башке. Полный полицейский департамент этих тупых пэдди. Да как вам вообще удается кого-нибудь поймать? Вы расхаживаете, уткнувшись башкой в собственную задницу. Объясни мне, как вам вообще удается кого-нибудь поймать? А? Я тебя кое о чем спрошу. Почему это тысячу лет назад, или типа того, когда Италия правила миром, вы, чертовы пэдди, все еще бегали по лесам, как пещерные люди, и копались в грязи?
— Не знаю.
— Не знаешь? Ты совсем дурак?
— Нет.
— Нет? А по-моему, ты дурак. Говорят, тупее тебя не найти во всей полиции. Это что-то, да значит.
Джо прикинул, что при равном положении он бы одной рукой сломал этого итальянского недомерка пополам. Но силы были явно не равны…
Капобьянко вытер слюну в уголке губ.
— Это последний раз, когда я терплю твое неуважение.
— Чарли… — Ник улыбнулся, словно пытаясь успокоить обоих. Он был старше и уравновешеннее брата. Он погрозил пальцем: давай живее.
Чарли Капобьянко продолжил:
— Тебе велели держаться подальше от Уэст-Энда?
Джо опешил. Он приготовился к разговору о деньгах.
Он думал, что Капобьянко напомнит ему о растущем долге, потребует уплаты, а Джо, в свою очередь, надает пустых обещаний. Они уже много раз вели подобную беседу с Гаргано. Он ожидал разговора о деньгах, но не об Уэст-Энде.
— Тебе сказали: не лезь в Уэст-Энд?
— Да.
— Потом тебя перевели в другой участок и снова сказали: держись подальше от Уэст-Энда. И все-таки до меня по-прежнему доходят слухи о тупом ирландском копе, который там околачивается. Ты берешь у меня деньги? Ты, черт возьми, берешь у меня деньги?
— Да.
— И как ты должен поступить, если тебя просят чего-либо не делать?
— Не понимаю. Вы меня о чем-то просили?
— Господи, ну ты и тупица. Я велел тебе держаться подальше от Уэст-Энда. Идиот.
Джо внутренне вздрагивал каждый раз, когда слышал это слово, и заставлял себя дослушать до конца. Он склонил голову набок, наставив одно ухо на Капобьянко, чтобы в точности все запомнить, за исключением этого слова. Что такое несет Чарли?
— А вам-то что в Уэст-Энде? — запросто поинтересовался он.
— Не твое дело. Тебе платят не за то, чтоб ты думал. Ты для этого недостаточно умный. Твое дело — выполнять то, что приказывают. — Чарли Капобьянко отошел. — Делай что велят, иначе кончишь, как твой братец-вор.
— А при чем тут мой брат? Он тут ни при чем.
— Точно. У него и так хватает проблем.
— Он ничего вам не сделал.
— Нет? Все равно на твоем месте я бы не стал за него заступаться. Было бы жаль потерять вас обоих.
— Не тронь моего брата, мразь.
— Что? — Капобьянко снова оживился, точно щелкнули выключателем. — Что ты мне сказал?
Но Джо слишком далеко зашел. К черту Капобьянко. К черту всю эту историю.
— Я сказал: не смей трогать моего брата.
Он видел, что Чарли вновь накалился, что он в ярости. Но было уже слишком поздно.
Чарли Капобьянко обратился к Ники:
— Убери отсюда этого копа. Убери его.
Потом повернулся к Джо:
— Ты меня достал, коп. Слышишь? Знаешь, кто я такой? Так вот, лучше б ты знал свое место. Знай свое место! Я в последний раз терплю неуважение. Знаешь, что такое заказ?
— Да.
— Тогда не вздумай заступаться за своего братца.
Джо промолчал.
— И не суй нос в Уэст-Энд. Это последнее предупреждение. Ты уже и так дорого мне обошелся. Вот ответ на твой вопрос: да, речь о деньгах. Всегда. А ты что думал, идиот?
Джо привык спать короткими урывками по два-три часа. Когда он сколько-то лет назад работал по ночам, тело привыкло к такому расписанию: ранняя смена чередовалась с поздней, одна — от шести вечера до полуночи, вторая — от полуночи до шести утра. Шесть ночей в неделю, три цикла. «Короткие дни» и «длинные дни» — так их называли полицейские. Сон перестал быть исключительно ночным. Спишь, когда удается и сколько удается, но всегда недостаточно. Рабочий график Джо сделался полегче, когда он стал детективом, но к тому времени он уже окончательно утратил способность крепко спать. В лучшем случае он все время находился на грани пробуждения. И в результате не видел снов — по крайней мере не помнил их. Сны приходят во время глубокого погружения, а Джо не знал подобной роскоши.
Но сегодня он видел сон. Ему снилось, что он садится на заднее сиденье машины. Двухдверный автомобиль с ярко-красной обивкой салона. Судя по изгибу крыши — возможно, новый «бель-эйр». Кто-то придержал для него дверцу — Джо не видел кто. Ему не нравилось в этой машине. Невозможно было вытянуть шею — крыша слишком низкая. Он попытался наклонить голову, но помешал подголовник, поэтому он сгорбился на сиденье — лишь затем, чтобы увидеть бесконечный изгиб потолка. Он запаниковал. Он знал, что если останется здесь, на заднем сиденье, то так и умрет в этой машине. Он попытался выбраться.
Потом он проснулся в своей постели в комнате с открытым окном. Уже не страшно. В спальне было прохладно. Все освещал голубоватый уличный свет, как обычно.
— Господи… — прошептал он, потянулся и нащупал крепкое бедро Кэт.
Когда они познакомились, она работала медсестрой — коренастая, упрямая, властная. Это и привлекло внимание Джо — не внешность, а ощущение силы. Кэт была из тех, кто добивается своего, кто управляет. Джо всегда знал, что он обречен вечно быть мальчиком на побегушках, но рядом с Кэт он как будто перенимал некоторую толику ее уверенности и серьезности. Ему казалось, что он тоже способен командовать. Но не сейчас, разумеется. Когда он очертя голову ринулся в пропасть, восприимчивость жены лишь усугубила ощущение беспомощности. Но когда-то… когда-то…
