Никогда еще у Морана это не получалось.
* * *
Волны тумана захлестывали рощу. Денис остановился, чтобы оглядеться. Поначалу ему казалось, что это самый обычный туман, погодное явление, для Петербурга дело обычное — ну и здесь, вероятно, тоже не сверхъестественное.
Но с каждой минутой туман становился все гуще, а черных воинов все прибавлялось. Они набрасывались со всех сторон, и мгла не была им помехой: в отличие от солдат из замка, они отлично видели своих врагов.
Денис несколько раз отбился по чистой случайности — он действовал почти наугад, полуослепший и смертельно уставший.
Гевис куда-то пропал. Денис отошел, чтобы спрятаться за камнем. Он чувствовал себя брошенным, растерянным и, главное, совершенно не понимал, что ему теперь делать.
Под ногами хлюпнуло. Денис присел на корточки, потрогал землю и вдруг понял, что ступает по крови.
Кровь текла отовсюду, ее источала почва, она исходила из деревьев, собиралась в воздухе. Багровые капли постепенно тяжелели и оседали на земле, на одежде, на коже. Туман, заволакивающий равнину, рощу, замок, делался все гуще и все краснее. Тяжелые кровавые капли росли снизу, наваливались сверху, и Денису трудно стало дышать. Он отплевывался, обтирал липкое лицо, тряс головой и думал, что вот-вот обезумеет.
«Речка!» — вспомнил Денис. Здесь неподалеку течет речка — в ней спасение. С трудом волоча ноги, он двинулся сквозь туман туда, где слышал еле различимое журчание воды.
Он упал на колени.
И тут тьма расступилась, съежилась, расползлась, как живое существо, которое обожгло внезапным огнем.
Посреди битвы явилась золотая великанша. Существо это было поистине огромным, в два с половиной человеческих роста, закованное в сверкающий доспех. Алмазный меч сверкал в ее руке, белые волосы волной падали на плечи, их сияние ослепляло. Чудесная воительница наносила врагам смертельные удары, неуязвимая для их стрел и мечей.
Эльфы кинулись к ней, сплотились возле нее и с новой силой ударили на врага, и Денис из последних сил пополз в ту же сторону, чтобы оказаться как можно ближе к чудесной золотой великанше. Он не знал, кто она, но от нее исходила такая добрая и жаркая мощь, что, казалось, одно только прикосновение к ней способно исцелить и влить в жилы новую силу.
Она отбросила атакующих и, подняв к губам рог, затрубила так громко, что облака на небесах вздрогнули и разбежались, разнося призыв о помощи по всему миру, от горизонта до горизонта.
Отряд всадников показался на равнине, и знамена Геранна видны были впереди.
Денис поднялся на ноги. Он не сводил глаз с воительницы. Теперь вся черная орда атаковала ее одну. Денис видел искаженные гневом лица троллей, их глаза сверкали желтым и красным, разрисованные щеки пошли рябью от яростных гримас.
Она разила их мечом, стряхивала с себя ударами ладони, топтала ногами, но меньше их не становилось. Туман колыхался теперь у троллей за спиной, в опасной близости от замка, но все же не перетекая к самим стенам.
Что-то кричали командиры в рядах противника, и вдруг из самой гущи тумана начали вылетать зажженные стрелы. Пучки огня прорезали тьму и врывались в самую сердцевину яркого дня, такого светлого, что пламя делалось в воздухе невидимым.
Несколько солдат пали, пронзенные этими стрелами. Теперь вокруг нестерпимо воняло гарью — горела одежда. Одна из стрел попала воительнице в руку. Она выдернула стрелу, даже не поморщившись.
Денис увидел, как тролль встает ногами на седло, выпрямляется во весь рост и подпрыгивает вверх. Юноша хотел крикнуть, предупреждая великаншу, но его голос потерялся в общем грохоте битвы.
Тролль ухватился за короткий плащ воительницы, повис на нем, извиваясь, — и рухнул на землю, так и не выпустив из скорченных пальцев плащ.
В тот же миг огромная воительница пропала. Перед врагами стояла Гонэл, смертельно уставшая, в иссеченных доспехах, с лицом, залитым кровью.
Денис еще успел заметить, как десяток троллей набросились на нее разом. Пригибаясь, он побежал к тому месту, где лежал плащ. Гонэл все-таки воспользовалась даром Морана Джурича — себе на погибель.
Юноша схватил плащ в тот самый миг, когда к волшебному предмету тянулась еще одна рука. Темная, с длинными синими ногтями. Денис с силой пнул эту руку и выдернул плащ из-под троллиной ладони. Мгновение он тискал ветхую ткань в мучительном раздумье: не стоит ли надеть его и превратиться в… в кого?
В великого воина?
Или в себя-истинного?
Но где гарантия, что Денис-истинный — это именно великий воин, а не развеселый парнишка с гитарой, душа компании? Или, того хуже, очкарик-отличник, сумевший-таки поступить в институт на радость заботливой маме?
Почти не соображая, что делает, Денис наклонился к одному из убитых солдат и поднес плащ к пламени, которое все еще ползало по одежде и волосам тела.
Туман снова двинулся вперед, захлестывая поле битвы, и снова капли крови созревали внутри влажной тьмы и проливались наружу. Следовало торопиться.
То, что было платьем Ингильвар, — дар Морана Джурича, — вспыхнуло. Проступили яркие золотые буквы на синем фоне: прорицание или чьи-то имена? Денис не умел читать и потому не сумел понять написанного.
Туман в последний раз колыхнулся, расступаясь, как будто горящее платье Ингильвар причиняло ему боль. А затем пепел осыпал руки Дениса, быстрый кровавый дождь хлынул из густых облаков у него над головой. Он побежал, споткнулся, восстановил равновесие, опять споткнулся, упал, вскочил — он бежал, бежал, а кровь была повсюду, и река, когда Денис добрался наконец до нее, то увидел, что ее воды покраснели.
* * *
«Теперь Денечка в полной безопасности, — думала Анна Ивановна. Эти мысли приносили ей ни с чем не сравнимое удовлетворение. — Никто не найдет его. Он отправился путешествовать по красивому, экологически чистому миру. Борис определенно обещал. Он сказал, что это безопасно и очень познавательно. Там все похоже на сказку: короли, замки, рыцари и принцессы. Может быть, когда-нибудь и я…»
Она поневоле замечталась. В душе Анна Ивановна всегда была монархисткой — прежде всего потому, что короли красиво одевались и жили в изумительных интерьерах. А кроме того, с королями были связаны очень интересные истории. Анна Ивановна собирала книжки о придворной жизни.
«Может быть, Денечка привезет мне сувенир», — мечтала она. Ей было немного досадно, что Денис отправился в какие-то фэнтезийно-феодальные времена. Лучше бы он выбрал семнадцатый век. Ее интересовали сплетни о Диане Пуатье, например.
Но в конце концов, это неважно. Главное — что опасности военной службы миновали Денечку. И так будет продолжаться до тех самых пор, пока сохраняется яркое изображение на полароидной карточке. И для того, чтобы снимок не испортился, Анна Ивановна поместила его, согласно рекомендации Джурича Морана, в холодильник.
