немного грустно. Невольно вспоминаешь привычные блага развитой цивилизации: электричество, систему отопления и водоснабжения, не говоря уже о таких "волшебных" вещах, как холодильники и стиральные машины.
Одно неизменно радует – погода и природа, ласковое солнышко на лазурном небосводе и ароматы сада. Я нашла здесь заросшие сорняками грядки с пряными и лекарственными растениями: мятой, розмарином, шалфеем, базиликом и орегано, можно развести настоящий аптекарский огород.
Но следует вернуться на кухню, хотя бы посуду разобрать по сундукам, развесить на стенные крючки кастрюли и сковородки. А вообще здесь много интересных и красивых предметов. Я любовно обтирала мраморные пестики, вытряхивала из ступок засохших пауков и поблекшие крылья бабочек. Это теперь мой дом, моя кухня, моя терракотовая форма для запекания рыбы, мой медный поднос с ажурной резьбой по краям и целая коллекция ложек. Сердце поет!
Скорее бы вернулся Диокл, понятия не имею, как разжигать печь, хотя нашла в углу несколько деревянных чурочек, видимо, это дрова. А здесь повыше в металлической коробке у нас прячется огниво в форме маленькой подковы и еще что-то лежит, сейчас посмотрю…
– Ффу-ухх, мамочки!
Я наверно на всю улицу завизжала, потому что из-под свертка в запечье на свет выкатилось целое стадо длинных, проворных существ с мелкими противными лапками. Не то гусеницы, не то многоножки, но очень страшные… неприятного землисто-желтого цвета. Они шуршали по полу, по стенам и пытались забраться на мои мягкие туфли. Отбиваясь метелкой, я выскочила из дома в большом смятении.
Навстречу мне со стороны ворот бежал Борат, а за ним едва поспевали трое крепких мужчин. С такой защитой, пожалуй, не страшен и легион мышей, не то, что каких-то запечных сороконожек! Я бы и сама с ними справилась, когда прошел первый испуг.
Убедившись, что опасности нет, Борат начал спрашивать, почему я делаю грязную работу сама и куда делся наш единственный раб. Когда я сказала, что дала Диоклу золотой и отпустила на рынок за провиантом, Марк ехидно хмыкнул:
– Для него ж это целое состояние. Зачем возвращаться? Теперь вам придется заявлять в курию о пропавшем рабе, может, и приведут обратно. Не забудьте выжечь на лбу клеймо беглеца…
Квадрантус с сомнением пожал могучими плечами и доброжелательно обратился ко мне:
– Сальве, милая девушка! Не слушай пустобреха, ему вечно видятся всякие беды. Может, раб и вернется в дом, а если нет – чего зря горевать, сделанного не воротишь.
– Да ты философ! – тихо похвалила я, стараясь не смотреть на Бората.
Откуда же мне было знать, что давать такую крупную монету незнакомому рабу и отпускать его за ворота здесь не принято. Если Борат станет меня бранить, я расплачусь от обиды и усталости. Я хотела, как лучше, старалась успеть прибрать хотя бы пару комнат до его прихода, устроить приличный ужин для друзей.
– Валия, не расстраивайся! Переживем.
И теперь уже захотелось плакать от нежности и благодарности. Борат не собирался ругаться, а смотрел ласково, обнял и поцеловал в лоб, как малое неразумное дитя.
– До заката еще далеко. Думаю, Квинт разберется с водопроводом, его центурия однажды все лето занималась строительством акведука, мы с Квадрантусом разожжем очаг и заставим сердце дома снова пылать для нас. Ты ведь проголодалась, рыбка моя?
Я принес фиников, правда, они слиплись от сладости, смотри, над моей сумой кружится пчела. Скоро мы запасем продуктов, заполним ларь свежей мукой и поставим рядом мешочки с крупами. Я виделся с Кассием сегодня, мне выплатят часть будущего жалованья вперед, я сразу куплю рабыню для кухни, тебе не придется ни о чем заботиться.
Я пыталась увернуться, безмолвно, взглядами намекая на троих свидетелей наших амурных дел, но Борат бросил суму на траву и обхватил меня руками, словно стальными кольцами, наклоняясь к самому уху.
– Как там наша спальня? Я не могу дождаться ночи, медовая ты моя.
Пришлось сделать строгое лицо и громко откашляться. Ох, уж эти солдафонские привычки!
Дом преторианцам понравился, несмотря на то, что зануда Марк изо всех силенок старался найти в нем какие-то изъяны. Квинт только подмигивал мне, убеждая не обращать внимание на его ворчанье, а вот Квадрантус сердито сопел носом и пытался спорить. Я так поняла, он мужчина вспыльчивый, темпераментный, принципиальный и гордый, за что не раз получал удары судьбы, но остался тверд в своих убеждениях.
С собой гвардейцы принесли копченый свиной окорок и здоровенную баклагу молодого белого вина. В амбаре рядом с домом Борат обнаружил стол, служивший прежде верстаком, и солдаты вынесли его под открытое небо. Я предложила постелить поверх изрезанной столешницы чистую скатерть из запасов хозяйки, но Квинт сказал, что такая роскошь совершенно ни к чему и спросил про садовый инвентарь.
Вооружившись долотом, шилом и другими полезными приспособлениями, Квинт направился чинить водопровод, пока Марк с Боратом изучали содержимое амбарных ларей, вслух комментируя каждую интересную находку, будь то заржавленный серп или ошейник для раба. Я заметила в углу груду засаленных тряпок с подозрительными бурыми пятнами и поспешила покинуть сарай.
Квадрантусом проверил дымоход и по моей личной просьбе тщательно осмотрел пространство печи на предмет пауков и прочих членистоногих существ, потом мы вместе расставляли по полкам кухонную утварь. Бывший гладиатор явно мне благоволил, даже поддержал разговор о страдающей в разлуке Сильвии, обещая уже завтра в полной мере утешить все ее скорби – телесные и душевные.
Когда на пороге дома возник Диокл с тяжелым мешком на плечах, я не могла сдержать радостного вскрика. Под бдительным взглядом Марка наш грек вернул мне несколько денариев сдачи и начал выкладывать на стол покупки: хлеб, сыр, колбасу, яйца и зелень, а также амфору с хорошим густым вином и горшочек с медом.
Борат благосклонно кивал, – ужин получится на славу, хозяевам не придется краснеть. Несмотря на усталость, суету и паутину в волосах, я была так взбудоражена переменами в жизни, что не могла усидеть на месте. Попросила Диокла нагреть воду и наполнить ванную в комнате для омовений, не годится выходить на ужин в честь новоселья замарашкой.
– Борат, а ты будешь мыться?
– Мы с товарищами посетили городские термы, я даже успел побриться, разве не заметно? Ведь не зря же заплатил цирюльнику пять ассов. Подожди, Валия, скоро у тебя будет услужливая рабыня, а этого грека мы продадим. Он мне не нравится. Вы как будто подружились.
Я только головой покачала в ответ, думаю, заставлю его изменить решение. Насчет рабыни у меня тоже есть идеи, за время, проведенное во дворце, я очень привыкла к Ларте. Конечно, помощница по хозяйству здесь
