Я глажу ее по волосам и целую в макушку:
— Ты все еще устала?
— После всех этих боев? Ни за что, — мурлычет она, прижимаясь своим прекрасным телом ближе к моему.
— Ты хочешь потрахаться с загримированным лицом?
— Боже, да.
Я беру ее на руки и несу на кровать. Я переползаю через нее, задирая платье и осыпая поцелуями ее живот, прежде чем добираюсь до ее груди, раздражающе заключенной в лифчик:
— В следующей части ты мне понадобишься обнаженной.
— Тогда поторопись и раздень меня, демон.
— Сядь, — рычу я, и она делает это без колебаний, поднимая руки над головой, чтобы я мог снять с нее платье. Как только это сделано, я расстегиваю ее лифчик и прикусываю губу при виде ее обнаженных сисек. Теперь, когда она беременна, они стали еще больше.
Я толкаю ее обратно вниз, одновременно беря в рот один из ее сосков и сильно посасывая. Ее спина выгибается над кроватью, когда она тихо стонет.
— Что ты собираешься делать, когда они окажутся под запретом? — она хихикает.
— Мне придется насытиться до того, как они придут в себя, не так ли? — я оставляю дорожку поцелуев на другом ее соске, прежде чем пососать и этот.
— Ты так хорош в этом, — хнычет она.
Я запускаю руку ей в трусики и потираю ее уже набухший клитор.
— И это тоже, — стонет она.
— Ты дикий маленький котенок, — я хихикаю, двигаясь на юг, потому что хочу, чтобы мой рот тоже был там, где мои пальцы.
Мне даже не нужно снимать с нее трусики, чтобы знать, что она уже взмокла для меня. Я чувствую запах ее возбуждения, и мой член жаждет оказаться внутри нее. Когда я стаскиваю с нее трусики и несколько секунд спустя приникаю к ней ртом, она покачивает бедрами напротив моего лица, запуская пальцы в мои волосы.
— И в этом даже лучше, — мяукает она.
— Нетрудно хорошо поедать такую красивую киску, vita mia.
После того, как я трахнул ее так сильно, что мы оба забыли, какой сегодня день, не говоря уже о том, почему мы ссорились ранее, Кэт лежит, положив голову мне на грудь, ее тело прижимается к моему, когда я провожу руками по мягкой коже ее спины.
— Данте? — шепчет она.
— Хм?
— Почему ты так злишься, когда я хочу верить, что ты хороший человек?
— У нас был этот разговор, Кэт, — говорю я со вздохом.
— Нет, мы поссорились из — за этого, и я не хочу еще одной ссоры с тобой. Я просто задаю вопрос.
— Я не знаю, сколько раз я могу сказать тебе одно и то же. Я нехороший человек.
— Но если я так думаю, то разве это не мое дело? Разве ты не можешь быть хорошим человеком, который иногда совершает плохие поступки?
Я целую ее в макушку:
— Однажды я разочарую тебя, котенок. Ты увидишь, на что я способен, потому что я такой, какой есть, и я не могу вечно скрывать эту часть своей жизни от тебя. И хотя я могу справиться с тем, что ты злишься и разочарована, я не хочу, чтобы ты меня боялась. Мне нужно, чтобы ты знала, что я за человек на самом деле, чтобы ты не сбежала, когда я сделаю что — то настолько плохое, что ты возненавидишь меня за это.
— Ты бы когда — нибудь причинил мне боль? — я хмуро смотрю на нее. Это сложный вопрос. — Я имею в виду, физически или намеренно.
— Нет.
— Ты причинил бы вред нашему ребенку?
— Конечно, нет.
— Ты когда — нибудь изменишь мне? — шепчет она.
— Никогда.
— Тогда я никогда не смогла бы ненавидеть тебя, — выдыхает она. — И я собираюсь продолжать верить, что ты хороший человек, что бы ты ни говорил.
Я разочарованно качаю головой:
— Ты самый упрямый человек, которого я когда — либо встречал.
— Ну, мне вроде как приходится выходить за тебя замуж. Если бы во мне не было моего упрямства, ты бы обошел меня стороной, Данте Моретти, — парирует она.
— Я действительно люблю своего дерзкого маленького котенка.
— Я тоже тебя люблю.
— Если ты настаиваешь на том, чтобы быть хорошим человеком, как насчет компромисса?
— Хорошо, — она смотрит на меня, ее глаза полны доверия и любви, которых я не заслуживаю, и это только заставляет меня хотеть трахнуть ее снова.
— Я сделаю все возможное, чтобы быть хорошим мужем и отцом, потому что если я смогу быть таким, то меня больше ничего не волнует. Но не проси меня всегда быть хорошим человеком. Хорошо?
— И хороший брат? — добавляет она.
— Тебе всегда приходится давить, не так ли?
— Но ты уже хороший брат.
— Прекрасно, и ты хороший брат. Итак, мы договорились?
— У нас сделка, демон, — она мягко зевает, прижимаясь щекой к изгибу моего плеча.
Глава 49
Данте
Звук моего мобильного телефона, вибрирующего на прикроватной тумбочке, пробуждает меня ото сна, и я внутренне стону, выпутываясь из тепла Кэт, чтобы ответить на проклятый звонок. Клянусь, если это не чрезвычайная ситуация, то тот, кто на другом конце провода, потеряет руку.
Кэт сонно бормочет, когда я откатываюсь от нее и сажусь на край кровати. Когда я вижу имя Максимо, мелькающее на экране, мое сердце замирает, потому что он ни за что не позвонил бы и не потревожил мою ложь.
— Привет, — отвечаю я на звонок.
— Я нашел его.
— Где?
— ЛА.
— ЛА? Серьезно?
— Я положил на него глаз прямо сейчас. Ты хочешь, чтобы я вернул его в Чикаго?
Я оглядываюсь на свою спящую жену:
— Нет. Я приеду к тебе. Не выпускай его из виду, пока я не приеду.
— Конечно. Я буду его тенью.
— Не показывайся ему на глаза. Я не хочу, чтобы он испугался до того, как я доберусь туда.
— Данте? — рявкает он, и я зажмуриваю глаза. Я устал и не могу ясно мыслить, потому что,
