но существо перед нами отказывалось нормально работать с ненабитым лицом. Так что я исправил эту проблему, а кары… Ну выгнать меня не выгонят, урезание жалования я переживу, благо не только трудом в библиотеке деньги добываю, карьеру строить тут не собираюсь, а возможных дуэлей с начальством кладовщика не боюсь. Мне насрать на боль и раны, уж после Гринольва-то, убить и покалечить меня опять же нельзя, спасибо уставу академии, а схватки с сильными противниками это ценный опыт. Я сам за ним бегать готов, но на дуэли со всеми встречными-поперечными сильными магами напрашиваться всё таки не могу, уж больно дурную репутацию подобное создаст. А тут просто отрихтовал наглую харю и уже не пришлось биться смертным боем за каждый корешок, доказывая, что он кондиционный и его тоже надо присовокуплять к записям, а не закидывать в отдельную «мусорную» графу.
Но как бы там ни было, а выйдя со склада я был счастлив, что эта эпопея наконец закончилась. Хотя Мар вновь пыталась капать на мозги, будто мы уже давно женаты и благовредный в моём лице где-то накосячил:
— Ну неужели так сложно понять, что здесь не ваш дикий север и так дела не ведутся!
— Да брось — отмахнулся я — Хуже дуэли и урезания жалования мне ничего не грозит.
— Закатают нас с вами опять на практику, только в какие-нибудь опасные места — не унялась та.
— Ну во-первых насрать, наши ребята заслужили каждый чёртов медяк за собранное и я не могу позволить какому-то жирному уроду прибрать к рукам их честную добычу! — чуть вспылил я, более работая на публику, чем реально злясь — Во-вторых как раз надеюсь, что им не захочется вновь ругаться со мной за каждую травинку и «кладовщики» извернуться, чтобы меня на следующий год вообще не трогали. А в третьих опасные места это хорошо. Шкур добычи должно хватать на всех, а если там снова будут те, кто принесёт нам кольчуги и золото, то вообще будет счастье!
— Иначе что это вообще за поход без опасностей? — поддержала меня Иви, поняв, что я уже просто стебусь над брюнеткой — Если расскажем, что никого не убили и ни с кого добычи не взяли, нас засмеют. А тут прям хорошо сходили, не стыдно в медовом зале похвастаться.
— Кстати никому не расходиться — хохотнул я — Быть настолько серьезными и трезвыми по возвращению из вика — это со всех сторон поганая шутка. Мы идём пьянствовать, как хедвиг без этого я не могу считать поход оконченным!
Тут как ни странно не возражала даже наша магиня, видимо на халяву и уксус сладкий, не то что медовуха. Так что вернувшись на шнеку, мы без затей отправились в ассонский анклав, заняв зал медвежьей корчмы. В ином случае к мажатам могли бы и прицепиться, как не к своим, но не сегодня. Пир по возвращению из вика — это без шуток священная традиция моего народа. И согласно обычаю идёт он за счёт предводителя, будь то купец, хедвиг, ярл или сам Великий Конунг. Он в этот день суть воплощение Одина на земле, а пиршественный зал пусть немного, но Вальхалла, где мёд и закуска бесконечны ровно как и рассказы о подвигах. Так что пришлось опять растрясти мошну.
Зато все школяры почувствовали себя героями дня, как впрочем и восемь молодых ассонов. Действительно ведь и опасное чудовище завалили, и врагов покрошили богато, и добычу взяли славную. А теперь ещё под стук кружек живописали кто и как варана на копьё принимал и кто каким заклятием наёмника жарил. Всё было так, как должно быть. И для моих подопечных, и для меня. Потому что пророчество никто не отменял, а для его правильного исполнения мне нужна слава удачливого и щедрого хедвига. Таких знают, о таких говорят и за такими идут. Ну а ещё конечно хотелось немного впечатлить Гринольва и Тормода, если брат всё таки до сюда доберётся этим летом. Мы были не рядом, но наше соперничество никто не отменял.
Глава 23
В село с трактиром, указанным как точка встречи я всё таки съездил, но увы, без особого результата. Мутных личностей в корчме не обитало, как и просто задержавшихся непонятно с чего надолго постояльцев, а из селян отправить весточку мог любой человек вплоть до местных мальчишек. Чего проще сбегать до соседнего хутора или деревеньки, сказав кому-нибудь условленные слова, чтобы уже тот человек, скажем выпустил голубя, даже не зная к кому именно он полетит. Или одноразовый глиняный артефакт разбил. Трактирщик же и его работники на прибытие остроухого гостя отреагировали в целом спокойно, по крайней мере никаких странностей в их поведении я не заметил. А менталистика у меня по прежнему хромала на все конечности. Реши я посмотреть память корчмаря, то с вероятностью в процентов так девяносто он будет овощем. А ведь мужик скорее всего ни в чём не виноват. Да что там трактирщик, я даже практикой с работниками ножа и топора не злоупотребляю, хотя мог бы отлавливать их в городе по ночам! Однако при всём желании читать чужие мысли и небрежно внушать в стиле джедаев всякое на тему «Этот не те дроиды, которых вы ищите», я видел берега. И убивать разумы людей чисто для своих тренировок считал неправильным. Исключениями были лишь те, кто и так должен был быть отправлен мной на тот свет. Так они хоть с дополнительной пользой умирали. Конечно не самая благородная отмазка, ну так и я не ангел с белоснежными крыльями за спиной, моей совести хватало.
Не добившись каких-либо успехов и просто переночевав в сельском трактире, я отправился обратно в город, идя вдоль дороги и тщательно осматривая всё вокруг, а заодно накидывая на себя время от времени полог невидимости при малейшем подозрении на любую неправильность окружающего пейзажа. Но если кто и отправил весть, что в корчме появился странный полуэльф, результата это не принесло. Ловля на живца не удалась, засаду мне никто не организовал, а
