Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
как я хандрила всю неделю.
— Эй! Ты здесь! — Вилла вскакивает со стула и заключает меня в объятия. Она обнимает меня лучше всех. Она намного выше меня, так что моя голова находится примерно на уровне ее груди.
Я делаю то, что не делала с тех пор, как мы были подростками. Это наше секретное «рукопожатие». Я опускаю голову и в шутку изображаю «мотор» на ее сиськах.
— Я скучала по тебе, — говорю я в основном ее груди.
Мы обе смеемся.
— Все говорят это. — Она взъерошивает мне волосы, и мы расступаемся, улыбаясь друг другу. Иногда я так сосредоточена на ощущении, что у меня нет никакой семьи, что забываю о Вилле. С таким же успехом она могла бы быть моей семьей.
— Мне было интересно, почему ты хранишь молчание, — говорит она мне, возвращаясь на свое место и расстилая салфетку на коленях. — Подумала, что ты обезвреживаешь атомную бомбу, которую сбросили на больницу. Или, возможно, просто спасаешь лошадей направо и налево. Или слишком занята, катаясь на ковбойском шесте, чтобы поговорить со мной.
Я закатываю глаза, делая то же самое.
— Нет. Я была не в настроении.
— Потому что папочка Хэмилтон уволил тебя?
— Можем мы не называть его так? — Я тянусь за «Мимозой» и делаю глоток.
Вилла поднимает брови, смотря на меня. Она всегда шутит о том, что ей нравится мой папа. Хотя на самом деле я не знаю, насколько она шутит, потому что она постоянно присматривается к мужчинам постарше.
— Итак, он уволил тебя. Почему?
Я снова пью.
— Потому что он говорит, что мне не нравится там работать так, как следовало бы.
Она фыркает.
— Да ладно. Рада, что он вбил в тебя немного здравого смысла.
— Теперь я должна выяснить, что я хочу делать со своей жизнью. На этот вопрос трудно ответить. По сути, я провела прошлую неделю в спортивных штанах, размышляя над тем, что все, что я когда-либо делала, — то, чего, как мне казалось, хотели от меня другие люди. Я понятия не имею, чего я на самом деле хочу.
— Что ж, как двадцатипятилетняя девушка, которая работает в баре своего брата полный рабочий день, не имея других перспектив, о которых можно говорить, я выпью за это.
— Ну, ты менеджер, выполняешь офисную работу в течение дня. Это не просто работа бармена.
Она поворачивает голову, зеленые глаза оценивают меня с ухмылкой.
— Неужели? Или я напиваюсь по утрам со своей лучшей подругой?
Мы чокаемся бокалами и выпиваем первую «Мимозу», сразу же берясь за вторую.
— Итак, у тебя есть какие-нибудь идеи? — спрашивает Вилла.
— Нет, — отвечаю я слишком быстро.
— Ладно, если ты не хочешь говорить об этом, можем мы поговорить о красавчике во «Вранглерах»?
— Тьфу. — Я откидываюсь на высокую спинку мягкого кресла-качалки. Этот ресторан, мягко говоря, эклектичен. Разномастные стулья за каждым столом. Повсюду старинные люстры. Цветочные обои встречаются с полосатыми, с обоями в горошек. Это заставляет меня чувствовать себя так, словно я устраиваю чаепитие у Безумного шляпника. Разве что с «Мимозами». — Мы… Я не знаю, что мы. Он ворвался в мой офис в тот день, когда меня уволили.
Я выпиваю.
— Потому что ты игнорировала все его звонки и сообщения?
— Да.
Выпиваю.
— Что он сказал?
Выпиваю. Я провожу пальцами по губам и смотрю в большие окна на солнечную улицу в центре города, думая о том, каково это — когда Ретт прикасается к моим губам.
— Что он любит меня.
— О черт. — Вилла тоже откидывается на спинку стула. — Что ты на это ответила?
Я прикусываю нижнюю губу.
— Я спросила его, как себя чувствуют его ребра. Я не знала, что сказать. Я действительно зациклилась на том, чтобы злиться на него, так что это застало меня врасплох. Он сказал, что я у него на первом месте. Что он всегда собирается возвращаться.
Вилла тоскливо вздыхает.
— Так чертовски романтично.
— Конечно, а потом он сказал, что все еще собирается участвовать в финале, и я не знаю, что с этим делать.
— Что ты имеешь в виду?
Выпиваю. Вздох. Смотрю на свою лучшую подругу.
— Я имею в виду, что я не хочу быть девушкой, которая говорит кому-то прекратить делать то, что он любит. Все говорят ему остановиться. Ты знаешь, что его семья даже не приходит посмотреть на него, когда мероприятия проходят рядом? Он там один. И я ненавижу это.
Я снова вздыхаю, думая о том, как сильно это меня беспокоит. Вся его семья близко, но он все еще такой одинокий.
— Из-за травм плеча и ребер он не сможет ездить верхом, как обычно. Это небезопасно. Я знаю это. Он знает это. Он знает, что это может плохо кончиться — чертовски плохо. — Гнев прокрадывается в мой голос. — И он все равно собирается пойти туда и сделать это. Он оставит меня после этого, если случится что-то ужасное. Я уже собрала по кусочкам столько тяжелого дерьма в своей жизни. Я не уверена, что хочу заботиться о ком-то больше, чем он заботится о себе.
Вилла элегантно потягивает коктейль, задумчиво хмыкая. Я вижу, как крутятся колесики в ее голове, пока она обдумывает мою тираду.
— Может быть, он не знает, что значит ставить кого-то на первое место, потому что никто никогда не ставил на первое место его.
Я открываю рот, но не издаю ни звука. Я закрываю его, прокручивая эту мысль в голове. Отец позаботился о том, чтобы я всегда знала, что я для него на первом месте, независимо от того, что еще происходит в нашей жизни. И Винтер тоже.
Но Ретт… он вроде как потерялся в суете жизни и трагедий и изо всех сил пытается выжить. Неужели он действительно не знает, каково это — быть для кого-то на первом месте?
— Я вижу, что ошеломила тебя. Спасибо, что пришла на мое TED-выступление [49]. А теперь скажи мне, ты любишь этого мужчину?
Мое сердцебиение учащается, и, клянусь, я чувствую, как кровь бежит по моим венам. Я призналась в этом только самой себе. В моей голове. Но если я произнесу это вслух, это станет таким удивительно реальным.
Но, может быть, это то, что Ретту нужно от меня.
Я подношу «Мимозу» к губам, прикрываю глаза рукой и прежде, чем проглотить остаток напитка, бормочу:
— Да. — Они действительно подают их в маленьких бокалах.
А потом я сижу, закрыв лицо рукой, пытаясь понять, что это значит. Я слышу, как Вилла кричит официанту, что у нас будет еще один заход.
— С ней
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
