Пахомов было замолк, Юрий подумал, что исповедь окончена, но тот вскоре заговорил снова:
— Лет пять я потом мучился. По ночам мне все это снилось, как наяву, а потом сорвался, уже перед самым дембелем. Все было точно так же: лес, одинокая дама в джинсах в обтяжку, продавщица из военторга, на подхвате, честная давалка. Кого-то она там ждала, но я пришел раньше. Тогда я уже перестраховался, никогда никто ее не найдет до Страшного суда, за это ручаюсь. А потом через месяц авария, перевернувшийся «Урал» с офицерами из военного городка, полтора года на больничной койке. Ногу мою местные коновалы так и не смогли собрать. Ишаки! Пришлось в запас уйти. После аварии что-то с обменом веществ пошло. Никогда проблем с весом не было, меня еще с училища с волком сравнивали, сухопарый был. А тут попер вширь. Никакие нагрузки не помогают, хотя гирями каждый день до сих пор машу. Уехали на родину Ирины, в Байдуково. К женщинам меня тянуло по-прежнему, Ирины было мало. Но кто будет обращать внимание на старого, толстого, хромого старика? Вот там я и развернулся.
— А за что вы Ирину-то, жену свою, убили? — спросил Юрий. — Надоела?
Пахомов усмехнулся:
— Да нет, как хозяйка она меня устраивала. Но у них всех один бзик — ревность. Ревновала сильно, житья не давала. Все бабы собственницы. С этого все и началось. Подозревать меня начала. Следила, записывала, когда где был, что делал, все хотела в изменах уличить. Так, невзначай, она меня и вычислила, не хуже тебя. Хотела уж в милицию идти. Тогда я ее встретил после второй смены, там лесок такой небольшой, и все, — Пахомов посмотрел на часы, на солнце и поднялся. — Ладно, пошли, нам еще долго топать.
Юрий хотел спросить куда, но передумал. Судя по нахмуренному лицу конвоира, тот уже пребывал в неразговорчивом настроении. Они шли еще час, потом Пахомов остановился.
— Давай лезь наверх, — велел он, кивая на здоровенный многовековой дуб.
— Зачем? — удивился Юрий.
— Лезь, говорю! — прикрикнул Иван Матвеевич.
Пожав плечами, Астафьев начал карабкаться на дерево. Это было несложно, и вскоре он добрался до развилки.
— Смотри! — крикнул снизу «грибник». — Прямо перед тобой, на левом стволе, ниже!
Юрий присмотрелся, потрогал кору, она прогнулась, и стало ясно, что это и есть тайник Пахомова. Большое дупло было заделано полиэтиленом, сверху помазанным каким-то клеем, на который насыпали измельченную кору.
— Сдирай, не бойся!
Юрий начал раздирать маскировку, под ней оказалась еще одна толстая полиэтиленовая пленка. Раскурочив и ее, Астафьев с усилием вытащил из дупла объемный пакет.
— Кидай его вниз и вытаскивай второй! — снова скомандовал Пахомов.
Юрий вытащил и сбросил вниз и второй пакет. Когда он спустился на землю, Пахомов успел распотрошить оба схрона. С довольным видом он показал пистолет Макарова.
— Армейская еще заначка. Просто грех было не запастись.
Кроме этого он извлек и повесил на ремень большой, в ножнах, охотничий нож, фляжку. Все остальное уложил в рюкзак и кинул его Астафьеву.
— Бери и пошли дальше.
Рюкзак не показался Юрию тяжелым, судя по весу, там была одежда. Теперь они резко изменили направление, и Пахомов начал прикрикивать. Астафьев догадался, что убийца стремится успеть куда-то до захода солнца.
"Но перед этим он меня убьет, — подумал опять Юрий. — Не будет же он сторожить меня всю ночь".
Чувство безысходности овладело им. Он шел автоматически, не соображая, куда и зачем. Вскоре они подошли к глубокому, но неширокому оврагу, прошли вдоль метров двести и остановились у большого дерева, лежащего поперек словно мостик. Пахомов снял автомат, передернул затвор и кивнул Астафьеву:
— Иди, лейтенант, и без всяких там штучек, понял?
Юрий пожал плечами и спокойно ступил на дерево. Он старался не смотреть вниз и, лишь пройдя две трети дороги, оглянулся. Пахомов стоял, держа автомат на уровне бедра, и Юрий был готов поклясться, что из этой позиции старый вояка не промахнется. Астафьев перевел взгляд вниз и присвистнул.
"Глубоко, метров десять", — подумал он.
— Давай-давай, двигай! — крикнул «грибник». — Быстрее!
— Я двигаюсь, — буркнул Астафьев.
Пройдя импровизированный мосток, Юрий скинул с плеч рюкзак и сел на землю. Вытащив из кармана пачку, увидел, что там осталась последняя сигарета, но все-таки закурил. За его действиями настороженно наблюдал уже ступивший на дерево Пахомов. Автомат он по-прежнему держал у бедра, хотя это удавалось ему с трудом. Искореженная нога доставляла массу хлопот, и двигался бывший спецназовец медленно и осторожно, лоб его покрылся испариной. Юрий терпеливо ждал и, наконец, уловил момент, когда конвоир про него забыл — переправа инвалиду давалась тяжело. Астафьев осторожно протянул руку вправо, нащупал суковатую, толстую палку и резко бросил ее в сторону Пахомова. Коряга пролетела в полуметре от спецназовца, но этого было достаточно, чтобы тот вздрогнул, попытался поймать на мушку Астафьева, но в итоге окончательно потерял равновесие. Падая, он машинально нажал на спуск, и автоматная очередь прошила склон оврага.
Юрий не стал задерживаться, подхватил рюкзак, и, со всех ног, кинулся бежать в сторону ближайшего леска. Лишь оказавшись под защитой деревьев, он упал на землю и долго переводил дух. Оглянувшись, он увидел, как его «напарник» неуклюжим крабом выползает из оврага. Судя по движениям Пахомова, тот не собирался бросаться в погоню, скорее всего, просто не мог.
Астафьев начал перебирать содержимое рюкзака. Там оказался котелок, кружка, завернутая в полиэтилен упаковка спичек, теплая камуфляжная куртка, что-то вроде самодельной палатки и небольшой полевой бинокль. Поразмыслив, Юрий повесил на шею бинокль, оставил на месте котелок и кружку, правда, перед этим смял их несколькими ударами ноги. Один коробок спичек положил себе в карман, а остальные поджег, уложив на палатку и рюкзак. В этот импровизированный костер бросил и куртку. Похоже, он чересчур обнаглел, потому что со стороны оврага снова загремели выстрелы, и Юрий бросился на землю. Выглянув из-за дерева, он убедился, что Пахомов преодолел уже половину дистанции до рощи. Юрий начал отползать в глубь леса, а затем поднялся и припустился бежать. Похоже, Иван Матвеевич его все же заметил, потому что опять зазвучали выстрелы. Этот звук очень способствовал резвости бега Астафьева. Проскочив небольшую прогалину между дубравами, Юрий остановился за большим деревом и вскоре услышал что-то похожее на рев разъяренного тигра. Он был готов поклясться, что до него донеслись отдельные матерные слова.
"Прорвало мужика, — с удовлетворением подумал он. — Достал я его, вразнос, наконец-то, пошел, господин майор!"
Что будет дальше делать Пахомов? Но кругом стояла тишина. Посмотрев в бинокль, Юрий заметил между деревьев какое-то движение. «Грибник» уходил куда-то в сторону, и это удивило Астафьева.
"Опять, поди, ловушку готовит", — решил он, но все же последовал за ним, лесной массив надежно укрывал заложника. Вскоре он шел практически след в след за Пахомовым.
