выходить из лайнера, я увидел, что им заслуженно воздают все почести, особенно тем кувейтцам, которые вышли первыми, с поднятыми в знак триумфа руками.
Энди, Мак и я никогда не смогли бы принять участие в таком публичном приеме. Наша работа и наши личности должны оставаться в тайне из-за деликатности прошлых, текущих и будущих операций спецназа, о которых, возможно, узнает лишь абсолютное меньшинство людей.
Пока внимание всего мира было приковано к тем, кто покидал самолет через передний трап, к заднему выходу под хвостом незаметно подъехала машина скорой помощи. Нас троих тихо и без посторонних глаз вывели из самолета и быстро доставили к военно-транспортному «борту» C-130, который ждал нас в дальней части аэропорта.
Как только мы оказались на борту «Геркулеса», нас тут же переправили на другой аэродром и снова пересадили, теперь уже на санитарный «Боинг-727» Королевских ВВС с пунктом назначения на авиабазе Акротири на Кипре. На борту 727-го нас ждала приемная комиссия, и к каждому военнопленному был приставлен напарник, который выполнял для него роль сопровождающего. Моим напарником оказался Мик, мой товарищ, с которым я проходил отбор, — хотя я, должен признаться, полагал, что должны были присутствовать Пит или Кен, но это обстоятельство не смогло стереть ухмылку с моего лица.
Теперь, вернувшись к своим, мы смогли по-настоящему расслабиться, предоставив возможность беспокоиться тем, кто находился рядом с нами. После быстрого осмотра медицинским персоналом на борту мне разрешили пройти вперед и сесть с парнями, в то время как Мака, к сожалению, отнесли на носилках в хвостовую часть самолета. Виски и сигареты раздавались свободно, но когда появилась первая за несколько месяцев приличная еда, она была встречена насмешливыми возгласами неодобрения — все-таки курица с рисом и карри! И все же это была настоящая роскошь — наброситься на еду, не боясь сломать зубы.
Тогда же я узнал, что Джорди удалось уйти из Ирака и добраться до Сирии. Он оказался единственным выжившим из патруля, о котором в Полку стало известно еще пару дней назад. С учетом того, что выйти больше не смог никто, это было отличное достижение, хотя, когда я разговаривал с ним позже, он признался, что именно очки ночного видения спасли его задницу!
О том, что кто-то из нас попал в плен, стало известно только после того, как Динжера и Мэла передали иорданцам в прямом эфире телекомпании Sky News. Очевидно, одна из жен выставила в кадре Полк, следовательно, все оказались застигнутыми врасплох, и не было ничего, что могло бы скрыть личности парней от мировых СМИ.
Позже мне сообщили, что одним из первых условий прекращения огня при капитуляции иракских войск было немедленное возвращение всех пленных. Американцы, очевидно, усвоили болезненный урок Вьетнама и были полны решимости никогда его не повторять. В связи с такой позицией, Джордж Буш и Норман Шварцкопф получили от меня полный вотум доверия.
Позже я встречался с генералом Шварцкопфом в Херефорде, и после того, как патруль проинформировал его о нашей задаче в Ираке, я лично смог выразить ему свою благодарность. Должен сказать, что он один из самых харизматичных людей, которых я когда-либо встречал. Он поблагодарил нас за храбрость и самоотверженность, и его искреннее понимание нашей участи, то, как он пожал мне руку и поблагодарил за то, что мы сделали, осталось со мной навсегда. Для меня было большой честью встретиться с ним.
* * *
До Кипра оставалось всего несколько часов полета, и не успели мы оглянуться, как перед нами предстал знаменитый туристический остров-курорт. Машины скорой помощи доставили всех нас с аэродрома в гарнизонный госпиталь в Акротири, где нас ждали полчища скучающих медсестер и врачей. Здесь был создан огромный медицинский центр и пункт приема раненых, готовый принять всех пострадавших, которые должны были пройти через это место, прежде чем их признают годными к отправке домой.
Медсестра Британского Красного Креста, сопровождавшая нас в путешествии из Саудовской Аравии, провезла меня в инвалидном кресле по лабиринту больничных коридоров, и, наконец, остановилась в палате с двумя койками, предназначенной для нас с Энди. Через несколько минут новость о нашем прибытии разнеслась по почти пустым палатам, и вдруг в дверях появился Динжер, чье теперь уже худое, заостренное и изможденное лицо при виде меня расплылось в широкой улыбке. Когда он подошел ко мне, мы обнялись.
— Как ты, приятель? — Спросил он голосом, полным неподдельного тепла. — Я думал, ты погиб.
— Я тоже так думал, приятель, — ответил я. — Это было очень близко.
Тут в дверной проем ввалился Мэл, и сцена повторилась снова: здоровенный австралиец почти сжал меня в своих объятиях.
— Что случилось с ногой, Майк? — спросил Мэл, когда, наконец, меня отпустил.
— Недостаточно быстро бежал, приятель, — ответил я, разряжая обстановку. С такими эмоциями мы все могли расплакаться в любую секунду.
— Вам, киви, всегда требовалось подтянуть свои солдатские навыки, — вклинился Динжер. — Приходите в эскадрон «В», и я научу вас кое-чему.
Это было как раз то, что нужно — хорошая шутка и подначивание привели всех нас в гораздо лучшее расположение духа. Так мы проговорили пару минут, прежде чем на поверхность всплыли вопросы без ответов. Зная, что Динжер и Мэл здесь уже несколько дней, я задал животрепещущий вопрос:
— А что с Легзом, Бобом и Винсом?
Настроение Динжера мгновенно изменилось, на его лице появилась неподдельная боль.
— Легз мертв, — просто ответил он. — Я в этом уверен. Насчет Боба не знаю.
Когда реальность дошла до меня, я лежал в ошеломленном молчании, не зная, что и сказать.
— То же самое с Винсом, — добавил Мэл. — Хотя подтверждения от иракцев у нас пока нет.
Где-то с минуту никто из нас не произнес ни слова. Каждый был погружен в свои мысли, думая о пропавшем товарище. Что, черт возьми, произошло?
Не успели мы обсудить этот вопрос, как в комнату с небольшой сумкой в руках, набитой всякими безделушками, вошел Энди.
— Ну что, ребята, — начал он, бросая сумку на кровать. — Не хочешь взять что-то из этого, Киви? Плеер, часы, бритвенные принадлежности, куча другой всякой всячины… У меня есть немного.
Динжер и Мэл переглянулись и пожали Энди руку. Очевидно, они виделись всего пару дней назад.
— Слушайте все сюда, — продолжил Энди, — контрразведчики хотят устроить нам всем разбор того, что произошло; Херефорд требует его немедленно. Я пойду первым, а потом все остальные, добро?
— Энди, прежде чем заниматься всяким дерьмом, не мог бы ты пойти и попросить медсестру или кого-нибудь еще найти мне тонны две дезинфицирующих средств и что-нибудь
