«Ты все еще можешь сдаться. Возможно, тебе удастся уговорить Рэнсома отпустить Марджи…»
Поздно. Все зашло слишком далеко. Теперь нужно отдать долги…
— Итак, ребята, итак, мистер Эллиот, подведем итог: как только микроб перейдет в третью стадию и как только он вырвется на волю, его уже невозможно будет остановить. Единственный способ остановить его: сделать это до того, как он перейдет в третью стадию. Это значит остановить человека, который носит его в себе. Потому нужно убить его, пока не стало слишком поздно. А если по ходу дела придется убить еще кого-то — что ж, оно того стоит. Возможно, даже если придется уничтожить весь Нью-Йорк — оно все равно того стоит. И это практически осуществимая альтернатива, ребята, и вы это понимаете. Сбросить груз — это рациональная альтернатива.
…и свести счеты. В следующем году имя человека, известного как Джон Рэнсом, не должно появиться в телефонной книге.
Дейв разжал кулаки и снова стиснул. Он посмотрел на скотч. Тот тянулся от ящика с сигнализацией к разбитому окну.
«Давай уже покончим с этим».
Дейв дернул за скотч.
Рэнсом все еще продолжал говорить. Слова лились с его губ чуть быстрее, чем следовало бы. Он уже сказал чересчур много и знал: все, что он говорит, лишь ухудшает ситуацию, но не мог остановиться.
— Вы думаете, что СПИД заразен. Что ж, парни, число жертв СПИДа за год всего лишь удваивается. Но это… — Рэнсом резко выдохнул. — Он здесь! В кабинете еврея! Вперед! Быстро, быстро, быстро!
Дейв распахнул дверь кабинета Берни, развернулся и кинулся к стенному шкафу. Из коридора донеслось хлопанье дверей и топот.
— Малиновка, говорит Попугай…
— Отставить! Резервная и охранная группа — оставаться на связи!
Дейв нырнул в шкаф и осторожно затворил за собой дверь.
Они были в коридоре, на другом его конце. Дейв слышал, как они бегут. Кто-то споткнулся и грохнулся на гипсоцемент. Послышался другой звук. Дейв не смог его опознать. Бульканье и всплеск. Человек, стоявший ближе всех к стене, прошептал достаточно громко, чтобы было слышно Дейву:
— Уберите этого идиота отсюда, пускай проблюется.
— Дерьмо! — вырвалось у Рэнсома.
Непохоже было, что он выругался от удивления. Из рации донесся голос Попугая:
— Малиновка, что происходит?
— Отставить. Повторяю, отставить. С вами я потом разберусь.
Голос из-за стены:
— Сколько? Кто?
Другой голос:
— Канюк, Ара и Ворон.
Рэнсом не шептал. Он говорил своим обычным, невозмутимым тоном.
— В зале совещаний были Гагара, Сойка и Кондор. Им тоже конец. Шесть человек. Мистер Эллиот начинает действовать мне на нервы.
— Он все еще здесь, сэр?
— Да. Где еще ему быть? Если бы он вышел в коридор, мы бы его уже уделали.
В голосе Рэнсома появились напряженные нотки.
— Или… или…
Похоже, он был озадачен. Дейву стало интересно, чем это вызвано.
— Сэр, следует ли нам…
— Что «следует ли нам», солдат? Отрабатывать наше жалованье? Я думаю, что следует. Ладно, леди, внимание. Держите оружие наизготовку. Если мистер Эллиот окажется в поле вашего зрения, окажите услугу всем нам и проветрите его. А теперь раз…
Дейв услышал лязганье затворов. Люди, и так знающие, что у них в патронниках боевые патроны, досылали еще. Так, на всякий случай. Так делалось всегда. Он сам так делал.
— …два…
Должно быть, их сердцам сейчас было тесно в груди. Это вообще-то больно. Последний выброс адреналина перед началом стрельбы — это кошмар. Когда Дейв испытал его впервые, он решил было, что у него инфаркт.
— …три!
Шквал пуль, выпущенных из оружия с глушителями, очень похож на взлет стаи спугнутых голубей, лихорадочно хлопающих крыльями, чтобы спастись от подкравшегося кота.
Горячие гильзы застучали по полу. С дребезгом разлетелось стекло. Что-то затрещало с перестуком лопающегося попкорна. Что-то с грохотом рухнуло. Дейв чувствовал вибрацию пуль, впивающихся в стены, пол, потолок.
Он вполне мог представить себе, что сейчас происходит в кабинете Берни. Ему уже доводилось видеть такое. В тридцати километрах к северу от демилитаризованной зоны был городок, а на его окраине — старый французский дом плантатора, в котором, как предполагалось, размещалась вражеская штаб-квартира. Люди Дейва выпустили внутрь столько зарядов, что одна из стен обвалилась. Когда стрельба прекратилась, Дейв оказался у входа первым. Все внутри дома — вся мебель, сколько ее было, — превратилось в конфетти.
Стало тихо. На секунду воцарилась тишина. Потом кто-то выпалил:
— Что за черт? О господи, мужик! Эти бабы… Я на такое не подписывался!..
— Отставить!
Насколько мог слышать Дейв, голос Рэнсома был острым, словно нож.
— Я щас сблюю. Выпустите меня отсюда!
— Один шаг — и ты покойник.
— О дерьмо! Это же та девка, Коэн. Господи! Ты что, гребаный псих?..
До Дейва донесся негромкий хлопок — выстрел из оружия с глушителем. Что-то стукнулось о шкаф и сползло на пол.
Рэнсом произнес шепотом, негромко и спокойно:
— Когда я говорю «отставить», это значит отставить. А теперь, леди, снова за работу. На данный момент у нас на повестке дня не эти женщины, а объект, который, похоже, снова ускользнул от нас.
— Окно, сэр…
— Кто-нибудь, проверьте зал совещаний…
— Нет, сэр, окно…
Голос Рэнсома перекрыл остальные голоса.
— Отойдите. Дайте-ка мне взглянуть… а, дьявол! Я мог бы догадаться!
«Он у окна, — подумал Дейв. — Он увидел кабель». Все остальные там же. Они спиной к нему. Это было бы так просто!
Рэнсом прорычал в рацию:
— Крыша! Эллиот добыл веревку! Попугай, ведите резервную группу наверх! Быстро! Быстро!
— Западная лестница, сэр! — проорал в ответ Попугай. — Это единственный выход на крышу!
— Значит, по ней!
Через несколько секунд все снова стихло. Дейв перевел дыхание. Плечи его опустились, и он разжал пальцы, сжимавшие приклад «яти-матика». Все это продолжалось не более минуты. Они пришли и ушли, и никто из них не заподозрил, что все это — обман.
Трупы, кровь, дыры от пуль, брезент, сорванный с разбитого окна, болтающийся за окном кабель — иллюзия была превосходной. Рэнсом купился на нее безоговорочно.
«Осторожнее. Не забывай, что говорил об излишней самоуверенности Мамба Джек».
«Он называл ее гвоздем в крышку гроба».
