Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
дальше началась история распада театра, подробно описанная мною в первой книге.
13 апреля 1986 года
Театр на Таганке гудит, возмущается, клокочет. Вся эта ситуация не могла не отразиться на Лёнином здоровье. Почти каждый день – сердечные боли! Он не понимал, как это возможно, чтобы Театр на Таганке возглавил кто-то другой, пусть даже гениальный режиссер. Театр создал Ю.Любимов, и только он должен быть во главе театра. Он считал приход А.В. в наш театр предательством по отношению к Ю.П. И каждый день он мучил себя переживаниями по поводу театра, который он оставил, зная, что на время, потому что верил, что Любимов вернется, и все мы, артисты, вновь соберемся вместе в родном доме.
Золотухин быстро присягнул Эфросу, потом на коленях присягал Губенко, то есть присягал всем, кто приходил в театр на место Любимова.
Время было препротивное, и для Лёни оно было мучительным, несмотря на то что он был всячески обласкан артистами театра «Современник», куда он перешел работать, и замечательным режиссером и восхитительной женщиной Г.Б.Волчек.
Когда высокое начальство откликнулось на просьбу Любимова вернуть ему гражданство, которое ему вернули благодаря усилиям Н.Губенко, он наконец-то смог возвратиться после многолетнего пребывания за границей в Россию, в свой дом, в свой театр.
Ах, какая была встреча! Ах, как помолодел театр! Ах, как помолодели артисты! Счастье в глазах, и опять, как в прежние времена, захотелось бежать в театр, обволакивая радостью родные стены. Пришла жизнь!
Но – ненадолго. Пришла. Потопталась. И ушла.
В 1991 году мы с Лёней по рекомендациям врачей отдыхали в Кисловодском санатории. К этому времени он плохо справлялся с гипертонией. Вернувшись, нашли театр в обезумевшем состоянии. Рассказали, что Любимов, который в течение долгого времени находился за рубежом, приезжал на три дня, чтобы подписать документ, из содержания которого было ясно, что Юрий Петрович хочет приватизировать театр. Причем собирался сделать это за спиной коллектива.
– Лёня, пока вас тут не было, представляешь, Любимов собрался заключить контракт с мэром Поповым, в котором оговаривается его преимущественное право на приватизацию театра с правом привлечения зарубежных партнеров и его полное право нанимать и увольнять «участников очередных работ». Контракты работников театра будут заключаться лично с ним. А возникшие спорные вопросы – это всех добило окончательно – будут решаться в международном суде в Цюрихе. Значит, чтобы отстаивать свои права, надо лететь в Цюрих?
– Не один год он руководил нами из-за рубежа, что само по себе абсурдно, но мы его ждали! Все, что могли, делали для его возвращения, и вот – дождались! Он думает не о работе в театре, а в Россию вернулся, поняв, что в стране складываются благоприятные условия для коммерции… Он в первую очередь думает о благополучии своей семьи… Что делать?.. Надо что-то срочно предпринимать.
Кто-то вспомнил вопрос маленького сына Любимова
Пети: «Папа, ты этот театр мне хочешь подарить?»
Вспомнилось и анонимное письмо, написанное Любимову несколько лет назад, в котором говорилось о вещем сне: в ногах Любимова – трупы его артистов…
Горечь, страх, паника, возмущение артистов привели нас в состояние шокового оцепенения. «Приехали!» Много позже Лёня мне скажет: «Нюська, как мне не хочется во всем этом участвовать, но я не могу в такое неспокойное время бросить людей. Они ждут от меня поддержки, и я не могу обмануть их ожиданий».
– Лёня, погляди на себя в зеркало. Ты уже, говоря об этом, поднимаешь себе давление…
– Я должен, Нюсенька, понимаешь? Должен! Ты видишь, что у нас творится за окном. Сейчас всем тяжело. Надо помогать людям выживать. Любимов долгое время жил за границей и уже плохо понимает про нашу жизнь… У него совсем другие заботы… опять же сын растет…
Печально-горький разговор затягивался далеко за полночь, память издевательски напоминала об уходе Лёни в «Современник»… Господи!.. Знать бы тогда… Ради чего?!! Если бы знать… Если бы…
Из интервью Ю.П. «Независимой газете», декабрь 1991 года: «Я приехал в Москву для того, чтобы встретиться с Поповым по вопросу приватизации театра… Театр – не богадельня… Почему я должен обеспечивать людей в полном расцвете сил и энергии?»
Из интервью Ю.П. «Столице», май 1992 года: «Я в коллективы не верю. Это советский бред – коллектив! Вот это их и пугает. Это они и боятся, что столько “коллектива” мне в театре не надо. Мне задают вопрос, как я думаю реанимировать театр, а я говорю, что не собираюсь этого делать. Если труп, то пусть и умирает».
Потом было собрание по поводу нового устава театра. В соответствии с новыми юридическими веяниями все театры до конца 1991 года должны были зарегистрироваться как новые объединения с уставом, принятым на общем собрании. Не успевшие сделать перерегистрацию до 1 января 1992 года перестали бы существовать. И наш театр могли бы закрыть, если бы мы вовремя не провели собрание по этому поводу.
А гнев и ярость Юрия Петровича объяснялись тем, что ему не дали протолкнуть контрактную систему, которая позволила бы ему освобождаться от ненужных артистов.
Над театром нависла тяжелая аура ненависти. Когда-то дружная актерская братия раскололась на два враждебных лагеря, поэтому очень скоро все единодушно решили разойтись, разделиться.
Я видела, как Лёня страдал, болея за своих товарищей. Вся эта ситуация отнимала у него силы, надрывала сердце. Друзья знают, как он реагировал на любую несправедливость, особенно если она касалась ничем и никем не защищенных людей. Как мог, он бросался на их защиту, даже если ему это было невыгодно, как в этом случае. Он не поддержал Юрия Петровича и его сторонников, не видя за ними правоты, понимая, что спор идет не творческий, а о власти и собственности. «Любимов спешил превратить свою власть над умами и чувствами таганцев в реальную и зримую власть над судьбами актеров, но главное – над имуществом театра. И здесь он пойдет до конца!»
А потом – раздел театра. За Лёней ушли многие артисты, которые могли бы успешно работать у Любимова. А сколько сил и здоровья Лёня потратил, таскаясь по судам! И отчасти благодаря ему было выиграно 26 судебных дел по разделу театра. Получив новую сцену театрального комплекса на Таганской площади, артисты просят Лёню возглавить новое театральное образование «Содружество актеров Таганки». Он, безусловно, духовный лидер, и за ним пошли актеры, веря ему, видя в нем прочный тыл. Но Лёня отказывается, и не только по здоровью, считая, что он прежде всего – артист. Стали думать, кто же может стать художественным руководителем, и скоро приняли решение обратиться к Николаю Губенко, который очень быстро дал согласие возглавить театр.
С тех
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
