Бритвин огляделся, стараясь понять, нет ли поблизости других людей. Ничего подозрительного не заметил.
Приняв решение, Бритвин затаился за стволом векового бука с бурой потрескавшейся корой и замер в ожидании.
Человек медленно приближался. Он ступал, едва поднимая над землей ноги, словно скользил по льду, при этом не создавал никакого шма. Бритвин убедился, что не их отряд тому причиной. В том, как ему предстояло поступить он ни мгновения не сомневался. Приготовил боевой нож, плотно сжал ладонью рубчатую рукоятку так, чтобы рука оперлась в крестовину…
На войне грань между жизнью и смертью чрезвычайно тонка, но разные люди видят и воспринимают ее по разному.
Артиллерист, посылающий смертоносные снаряды на несколько километров вглубь территории противника, не видит ни разрушений, ни оторванных рук и ног, которые разбрасывают во все стороны мощные взрывы.
Снайпер, выцеливающий врага в оптический прицел и даже видящий как тот падает, не может быть иной раз до конца уверен, убил ли он человека или нет.
Иное дело спецназовец, несущий смерть на острие своего ножа, вынужденный бить в упор, ощущающий сопротивление чужого живого тела, слышащий хруст чужих связок и костей.
За солдата, ведущего дистанционный бой, решения принимает его командир, который берет на себя ответственность за чужую смерть в момент, когда подает команду «Огонь!»
Спецназовец, разведчик, диверсант принимают решения сами и переложить ответственность на кого-то другого у них нет возможности.
Неизвестный, стронув сухую листву ногой, обутой в кроссовку, миновал дерево, за которым затаился Бритвин.
Секунда, и тот увидел чужую спину, плотно обтянутую зеленой, выцветшей на солнце, курткой-ветровкой. Вложив всю силу в удар, Бритвин в стремительном рывке ударил рукояткой ножа в затылок неосторожного автоматчика.
Привести боевика, сраженного ударом Бритвина, в чувство удалось только после десяти минут беспрерывных стараний реаниматора Ярощука.
Пленный оказался чеченцем из глухого горного аула Хуландай. Русским он владел на уровне «твоя моя не понимай» и допрос проводил Резванов.
Чеченец, которому не было и двадцати, не был готов к происшедшему и не сразу понял, что с ним. Молчаливые бородатые люди, склонившиеся над ним, туман в голове после оглушающего удара, вопросы, которые задавались на отличном южном диалекте чеченского, заставили парня решить, что произошла ошибка.
— Я шел вас встречать, — сказал он слабым голосом.
Резеванов сразу понял свое преимущество и спросил:
— Ты из какого отряда? Кто командир?
— Майор Астемир Везирханов, — сказал парень.
— Тебя как зовут?
— Саду, господин.
— Ты шел так, Саду, что мои люди приняли тебя за чужого, — объяснил происшедшее Резванов.
— Я остерегался, господин.
— Куда тебе приказано нас отвести?
— Здесь неподалеку есть пещера. Там для вас запасы еды и боеприпасы.
— Их охраняют?
— Да, там ждут два человека. Ширвани и Юсуф.
— Так мало?
— У них засада перед узким карнизом, амер. Двоих с пулеметом и винтовкой вполне достаточно, чтобы сдержать сотню нападающих.
Сломала игру нетерпеливость Тарана.
— Что он там лопочет? — спросил он Резванова, и Саду, должно быть, поняв все, замолчал.
— Кто тебя за язык тянул?! — вспыхнул Резванов. — Он же нас за своих принял!
— Во, Баб-эль-Мандеб! — Бритвин расстроено хлопнул себя руками по ляжкам. — Ты хоть что-то из него вытянул?
— Именно кое-что, — сдержав раздражение, ответил Резванов. — Что теперь делать с ним?
Полуян взял правую кисть парня и ощупал указательный палец. На второй фаланге была фасолина ороговевшей кожи. Такую мозоль набивают стрелки, которым приходится регулярно палить из автоматов.
— Скажи ему, пусть помолится, — сказал Полуян Резванову. — Больше мы для него ничего сделать не можем.
— Аллах акбар! — помертвевшими губами проговорил Саду.
11
Ширвани Шовлахов, боевик из аула Тазбичи, уже вторую войну не выпускал из рук снайперскую винтовку.
Великий кормчий китайцев Мао Цзэдун говорил, что винтовка рождает власть. К власти Ширвани не стремился, но вот деньги, которые ему приносила стрельба, брал охотно. Именно с винтовкой в руках он обрел для себя и двух рабов, которых держал дома, в подвале новой усадьбы, построенной для всей семьи Шовхаловых.
Вместе с Юсуфом Салмановым Ширвани занял удобную позицию перед горным узким карнизом, по которому шел единственный путь через этот хребет в Южную Чечню.
По приказу своего командира Астемира Везирханова они охраняли тайный склад боеприпасов, предназначенный для вооружения групп наемников, которые шли в Ичкерию через Азербайджан и Дагестан.
Для встречи очередного отряда они выслали вперед Саду Шовлахова, который приходился племянником Ширвани. И теперь ждали его возвращения.
Неожиданно на узкой тропе появился человек. Он медленно брел по карнизу, словно выверяя каждый шаг. Заложенный за спину посох, он придерживал руками, согнутыми в локтях. От посоха тянулся повод, прикрепленный к уздечке ишака. Покорное животное, помахивая ушами плелось за хозяином.
Человек был чужим и ходить ему в этих местах было незачем. Ширвани подвел мушку под черную бороду.
У каждого хорошего стрелка бывает излюбленная точка прицеливания. Ширвани предпочитал стрелять в шею. Человек от такой раны редко умирал сразу. Он мучился — хватался за горло, хрипел и видеть это было приятно. Уходя из жизни, твой враг должен терпеть муки и понимать, что именно ты достал его и заставил страдать, прежде чем позволить душе уйти из тела.
— Я стреляю, — сказал Ширвани, примериваясь.
— Нет, — сухо сказал Юсуф Салманов. — Убери винтовку. Узнаем, кто такой и что ему здесь понадобилось.
Ширвани прислонил винтовку к стволу бука, за которым выбрал позицию, и вышел на тропу. Юсуф, держа автомат у бедра, встал рядом с ним.
— Ассалам алейкум, — произнес незнакомец, и у обоих боевиков не осталось сомнения, что тот чеченец.
— Салам, — сокращая формулу приветствия, ответил Юсуф и опустил автомат стволом к земле. На его круглом лице прочитывалась крайняя степень любопытства.
Два пистолетных выстрела, произведенные Резвановым с левой руки, тут же решили дело. Правой же он с трудом удержал перепуганного стрельбой Радуя.
Путь был свободен.
Резванов не произнося ни слова, дважды включил рацию, послав в эфир громкие щелчки.
