поголодаем опять.
— Думаешь, ещё пайку порежут?
— Да что там резать ещё? И так в животах урчит вечно. Мы-то стерпим с тобой. Не впервой чай. Лишь бы малышня не начала хворать с недоеду. Про силки забудь. Притащишь снова фазана — выкину его к йоку. А вот на сборе постарайся, пожалуйста. Раньше ведь получалось какую ценную травку найти. Очень нам эта прибавка нужна. Месяц бы другой продержаться, а там, глядишь, всё позабудется, остынет Лодмур, сможешь снова охотой заняться по-тихому.
Вот про голод напомнила, и невольно опять вспоминаешь, как сильно жрать хочется. Завтра же подкину Хольге монет, чтобы снова, как раньше, приписала мне находку получше. Деньги есть ещё. За ними только к тайнику сходить нужно. Ничего. Сгоняю по-быстрому. Покружу, чтобы хвост сбить, если, и правда, следить кто приставлен. Гудрун, несмотря на наш мирный расход, могла заподозрить обман. А любой из Лодмура подспорников, кто про белую нору не слышал, и подавно мог захотеть раскрыть мой секрет. Тот же Лон беспрепятственно ходит за частокол — ему даже через стену втихаря лезть не нужно.
— Не боись, сестрёнка, я уж расстараюсь — нарою чего-нибудь. Попробую завтра подальше зайти, чем обычно. Пробегусь до каштановой рощи. Наши туда не доходят. Там должно что-то быть.
— Ой! Далече больно. Опасно. Давай, где поближе. Переживать буду. Уже жалею, дурёха, что так разнылась. Побереги себя, Китя. Если с тобой что случится, мы же точно тогда помрём с голода.
— Ты от горя. Только малые от голода, — пробую я перевести всё в шутку.
— Дурак!
— Не переживай, глупая, — обнял я Вейку за талию и прижал к себе. — Всё будет хорошо.
* * *
И вот я уже утром несусь по лесу. В три версты крюк беру, чтобы точно любой соглядатай отстал. Быстро бегу. Специально сквозь самые заросли путь прокладываю, где побольше молодняка и кустов. Я ловкий и мелкий — мне оно не проблема. Время от времени замираю, прислушиваюсь. Вроде по следу никто не идёт. Но бережёного Единый бережёт. Лучше перебдеть.
Больше часа блукал, прежде чем выйти к болоту с нужного края. Тут расслабился. Мои места. Сборщикам здесь ловить нечего — случайно ни на кого не наткнуться. Силок фазанячий мной убран давно, значит и засады, где мог бы меня караулить какой-нибудь вольник, тоже не стоит бояться.
На миг промелькнула мысль достать ползанку и сгонять к Журавлиным островкам. Ящерку проведать, ловушку на болотную крысу поставить, вершу в воду забросить. Соскучился по любимому промыслу.
Вон, кстати, и кусты черновики, где силок мой стоял. Скоро отойдёт ягода. Сейчас самое время фазанов ловить, но нельзя — обещал Вее. Не буду рисковать. В тайник только загляну — и сразу обратно.
— Ну здравствуй, малыш.
Йок! Откуда… Бежать!
Ноги сами понесли. Он вернулся! Одежда другая — простые штаны и рубаха — но я его ещё прежде, чем обернулся, признал. Голос тот же. Скоморох, барон, шут. Поджидал меня. С дерева спрыгнул. Именно меня поджидал! Не Патара. За местью явился!
Куда бежать? К деревне? К болоту? Ой! Он на пятках висит! Какой быстрый!
Влево, вправо, под куст — скачу зайцем. На пути старый дуб. Огибаю. Оглядываюсь.
Йок! Он пронёсся сквозь дерево! Прямо из ствола выскочил! Пять шагов. Три.
Не уйти!
Наверх!
Белкой влетаю по сучкам и наростам на древний замшелый ясень, что вовремя мне подвернулся.
Йок! Схватил за ногу! Дёргаю. Вырвался! Без одного башмака, что остался в руке у шута — с ветки на ветку, всё выше и выше. Он тяжёлый, я лёгкий. На самую верхушку! Скорее!
— Помогите! На помощь!
Ору на ходу, но сам понимаю, что бестолку. Слишком далеко. Не услышат.
— Не бойся, малыш.
Он отстал. Локтях в десяти подо мной. Понимает, что дальше с его весом не сунуться. Ветки тут, что тростинки. Я и то уже пару сломал. До земли под десяток саженей. Шлёпнешься — костей не соберёшь. Сунется ко мне, вместе рухнем.
— Что тебе от меня надо?! Патар в Граде! Иди его там лови!
Гнать страх. Гнать! Нельзя, чтобы руки тряслись. Нельзя, чтобы башка не варила. Я выкручусь! Выкручусь! У него, ни самострела, ни копья… Нож! А, если он в меня нож метнёт? Йок! Нож у него точно есть.
— Мне не нужен Патар. Таких, как он, много. Таких, как мы с тобой, мальчик, мало.
Голос вкрадчивый, спокойный. Он знает, что мне некуда деться. Я в ловушке, куда сам себя загнал.
— Очень редкий дар. Тебе очень повезло, мальчик. Не бойся. Я не враг тебе.
Если хорошо оттолкнуться и прыгнуть вон к той ветке… Если удастся схватиться… С неё можно будет перескочить на другую, а с той на соседнее дерево. Вру. Не допрыгну. От чего тут отталкиваться?
— Просто послушай. Стряхнуть тебя оттуда для меня не проблема. Но я не хочу, чтобы ты свернул себе шею, мальчик.
Как-то сложно для мести. Чего он от меня хочет? Послушать? Так у меня всё равно нет выбора.
— Я не понимаю. Какой ещё дар? Ты меня с кем-то спутал, дядя. Я тебя по ярмарке помню — скоморохом рядился, медяк из-за ушей у всех доставал. Потом с Фроном тогда… Пусти, дядя. Я никому не скажу, что ты у болота прячешься. Тебя ищут же.
На его лице улыбка. Не верит.
— Не обманывай меня, мальчик. Всё ты прекрасно понял. Ты видишь возраст с отмером. Как и я. Бородатый тогда тебя сдал.
Ох уж, Вепрь. Спасибо! Удружил, так удружил. Отпираться? Боюсь, не поможет. Так лучше тогда попробую что-нибудь выведать. Он же не знает, что я с того хутора, который по его приказу сожгли. Не знает, что пять годов назад мою сестрёнку увёл. Успокаиваюсь понемногу. Почти взял себя в руки.
— У Патара кружочек. Не нолик, а полный такой. Как клубок. Ты поэтому его украл, дядя? Да?
— Вот это другой разговор, — ещё шире улыбается шут. — Ты себе даже не представляешь, малыш, как тебе повезло. Бездна много чего может дать, но не всё так полезно, как наш с тобой дар. Хочешь выбраться из своей дыры? Настоящей жизнью зажить? Я могу помочь. Такой шанс нельзя упускать.
Всё понятно. Я ему нужен. Нужен живым. Это точно не месть.
— Какой шанс, дядя?
— Шанс подняться, возвыситься. Я ведь тоже с самых низов начинал. Не здесь только. Ты мой возраст видел — должен понять.
— Тебе, дядя, давно на Землю пора.
— Ха! Глупыш… На Земле жизнь — не сказка. Уж я-то знаю. Я
