это неправда.
То, как он смотрит на меня, заставляет моё лицо покраснеть.
— Ох, ну ладно.
— Посмотрим…
Он легонько проходится указательным пальцем по центру моей ладони.
— О, а вот это нехорошо.
Я прищуриваю глаза и смотрю на него.
— Что нехорошо?
— Здесь сказано, что ты очень плохо играешь в «Дженгу».
— Ой, перестань.
— Я говорю только то, что вижу. Не надо стрелять в посланника, принёсшего дурную весть.
Он снова смотрит на мою руку и хмурится.
— М-м.
— Что?
Он качает головой.
— Не волнуйся об этом.
Я пинаю его в ботинок.
— Джек Данн, не дразни меня.
— Я не дразню! О некоторых вещах лучше не говорить вслух.
Я закатываю глаза, а он наклоняется ближе.
— Это по поводу свадьбы.
Я приподнимаю брови.
— Вот теперь я вся во внимании.
Он осматривает мою ладонь.
— Твоя ладонь говорит, что подготовка к свадьбе для тебя — настоящий кошмар, поэтому мы должны просто расписаться в этот понедельник.
— Хм-м-м.
Мы помолвлены уже месяц, и меня уже тошнит от вопросов о свадьбе.
— Хорошая идея. Я за.
Он широко улыбается и снова смотрит на мою руку.
— Тут также сказано, что твой муж боится, как бы твоя сестра не прознала о том, что никакой церемонии не будет, и что именно ты должна ей об этом рассказать.
— Клара так сосредоточена на том, чтобы надрать задницу медшколе, что даже не заметит.
Джек смеётся.
— Не глупи, Лоррэйн.
— Ты прав. Но я расскажу Кларе, только если мой жених согласится рассказать об этом одному организатору праздников, который является ему более близким родственником.
Джек издаёт шипение.
— Даже не знаю. Твоя рука говорит, что никто не должен сообщать об этом Нине. О, и она также говорит, что твоя новая Рождественская ель ждёт тебя наверху.
Джек смеется, когда я не могу удержаться и начинаю танцевать на стуле. Он отклоняется назад, но продолжает держать мою руку в своей.
— Я рад, что ты дома, — говорит он.
После нескольких недель в дороге, так здорово оказаться здесь, в этом месте, которое я считаю своим, и где я могу быть собой с тем, кто понимает меня и любит меня такой, какая я есть. В этом пабе, заполненном людьми, которые не хотят, чтобы я была кем-то другим.
— И я.
Джек начинает теребить подстаканник. Он раскручивает его один раз, два раза, а затем останавливает.
— Ты это серьёзно? Насчёт того, чтобы пожениться в понедельник?
Я осматриваю его. Он выглядит так, словно действительно хочет это знать. Но почему я не могу выйти за него в понедельник? Я никогда ничего не планирую. Я не понимаю, зачем люди ждут так долго после того, как решили быть вместе. К тому же, спустя два года путешествий, я довольно хорошо понимаю, чего я точно хочу.
«Это ужасно быстро», — предупреждает меня голос разума.
Но я говорю голосу разума заткнуться. Иногда так бывает, что жук жука видит издалека, так что не важно, сколько времени прошло с этого момента: пять минут или пять лет.
И это Джек… я люблю его.
Глава 29
АПРЕЛЬ
Джек
Рэйн перегибается через стену, чтобы посмотреть на канал, и мне инстинктивно хочется схватить её за рукав и оттащить оттуда, чтобы она не упала в реку. Она оборачивается, одаривает меня улыбкой, а я не могу поверить в то, что я здесь. Не могу поверить, что я нахожусь в Токио вместе с ней.
— Она розовая! Иди, посмотри, — говорит она.
Не ходи туда. Что если ты столкнёшь её вниз? Что если она упадёт в реку?
«Хорошо, что она умеет плавать», — говорю я своему ОКР.
Парк заполнен людьми. Я стою рядом с Рэйн. Она берёт меня под руку, притягивает к себе и кладёт голову мне на плечо. Когда я смотрю на воду, я вижу, что она права. Большая её часть — розовая из-за множества лепестков сакуры.
— Ты в порядке? — говорит она.
Рэйн постоянно путешествует одна, но мы также посетили несколько мест вместе — первым был Лондон. Затем Париж. Я также ездил в Бостон на День Благодарения, где познакомился с её родителями. Но это самая большая поездка, которую мы совершали. Все они дались мне тяжело, но хорошее перевешивает плохое. Я оказался способен на большее, чем думал.
— Моё ОКР предлагает мне столкнуть тебя с края этого моста в реку, — говорю я ей.
Рэйн смеется, что заставляет меня улыбнуться.
— Тогда скажи своему ОКР, что если ты это сделаешь, я утяну тебя вместе с собой.
— Вот это будет зрелище.
— Мы с тобой такие, — говорит она. — Дай мне знать, если тебе нужно отдохнуть, хорошо? Все наши планы можно подкорректировать. У меня всё равно сейчас простой.
— Спасибо, — говорю я. — Я уже в порядке.
Я целую её в висок, но затем замечаю лепесток сакуры у неё в волосах. Яркое розовое пятно в море рыжих волос. Я захватываю лепесток и помещаю его на кончик пальца.
— Загадай желание, ciaróg.
Она поднимает глаза на дерево сакуры над нами.
— Если мы задержимся здесь на какое-то время, я собираюсь загадать миллион желаний, — говорит она.
Она крепко зажмуривается, а затем открывает глаза и сдувает лепесток. Он слетает с моего пальца, долетает до края канала и падает в реку.
— Что ты загадала? — спрашиваю я.
— Какой ты любопытный. Если я тебе расскажу, желание не сбудется.
— Ерунда. Я ирландец. Я счастливый. Если ты мне расскажешь, у твоего желания будет больше шансов сбыться.
Она прищуривается и смотрит на меня.
— Мне кажется, ты это придумал.
Я пожимаю плечами.
— Можешь не верить, но так ты рискуешь остаться без желания.
Её щеки розовеют, и она отворачивается.
— Это глупо. Я всего лишь пожелала, чтобы встреча с тем агентом прошла хорошо.
— И что в этом глупого?
Она пожимает плечами, а затем устремляет взгляд на мою голову.
— О!
Она встаёт на цыпочки, и её пальцы касаются моих волос.
— Твоя очередь.
Она протягивает мне лепесток сакуры на кончике пальца, но прежде, чем я успеваю загадать желание, ветер сдувает его.
Рэйн изменяется в лице.
— Вот, чёрт, — говорит она. — Прости. Уверена, что это не последний.
Я притягиваю её ближе, а она обхватывает меня руками за талию.
— Мне не нужно загадывать никакие желания, — говорю я. — И твоя встреча пройдёт великолепно.
— Откуда тебе знать? — бормочет Рэйн.
— Мы — ирландцы — приносим счастье. И мы кое-что знаем.
Я целую её в макушку.
— А ещё потому что ты ужасно обаятельная и талантливая. И твоя музыка просто невероятная.
