в этот момент. Моё тело, казалось, было настроено на то, чтобы постоянно ощущать его присутствие, сердце ускоренно забилось от одной мысли о том, что мы были здесь одни. Ни один мужчина не волновал меня так, как Феликс. Постоянное присутствие и ухаживания Оливера, первого красавца королевства, никак не затрагивали мою душу, в то время как от одного взгляда Феликса я сразу же терялась.
Но это больше не влюбленность. И тем более не любовь. Это простое физическое влечение. Потому что любви и даже влюбленности без доверия не бывает. А я не доверяла ему и постоянно ожидала от него подвоха.
Я не могла понять, как Феликс представлял наше дальнейшее общение, даже в рамках формальных отношений сезюрена и подданной.
— Да, я так думаю. Я не понимаю, почему мне до сих пор не подобрали жениха. Моё присутствие здесь, во дворце, разрушительно… для меня и для тебя. Если ты позволишь мне уехать, всем будет легче.
— Нет. Мне, черт побери, точно не будет легче. Сейчас я по крайней мере знаю, что ты рядом, даже при том, что я почти тебя не вижу. Я не сделаю ничего против твоей воли, Элли, пожалуйста, поверь мне. Я не заставлю тебя. Я безумно хочу тебя, но я не буду приказывать. Я хочу, чтобы ты была со мной добровольно.
— Хорошо, я поняла. Ты пришёл мне это сказать? Это ничего не меняет. — Я старалась говорить максимально отстранённо, хотя внутри все переворачивалось от слов Феликса.
— Я пришёл, чтобы попросить тебя не принимать гражданство империи. — Взгляд Феликса был тревожен, он смотрел на меня прямо, челюсти сжаты, но он старался не выдавать своего волнения.
— Понятно… Адриан проболтался? — Это было обидно. Адриан, рассказав о моих планах, сильно подставил меня. В конце концов, Феликс был не только его лучшим другом, но и моим королём. Нужно спросить друга, почему он это сделал, но точно не сегодня — он и так будет слишком взволнован предстоящей операцией.
— Я серьёзно, Элли, не принимай гражданство империи, не уезжай. Тебе не о чем волноваться, я никогда не причиню тебе вред.
Я уже собиралась сказать, что не ему решать, принимать мне гражданство или нет, но Феликс не дал мне вставить слово:
— Спрашивай. — Жёстко сказал он.
— Что? — я не поняла, о чем он, а после увидела, что он снял ткань с чаши, которая стояла перед ним.
— Спрашивай, Элли. — Феликс кивнул на чашу. — Что угодно.
В чаше находился камень правды.
Ошарашенная, я не знала, что сказать.
— Элли, пожалуйста, спроси меня. Задай те вопросы, которые тебя волнуют, я не смогу соврать. Я не могу жить с твоим недоверием. — в его глазах отражалась мольба, а я почувствовала, что внутри меня что-то ломается.
Неужели он настолько хотел вернуть мое доверие? А ведь я могла спросить вопросы, которые были опасны для государства, но он… доверял мне, знал, что я не буду спрашивать подобного.
Я села на кровать и потрясла головой:
— Нет, это неправильно. Все имеют право на личные мысли. И к тому же, ты можешь передумать в будущем. Ты не должен...
-Должен, мне это нужно! Я уже решил один раз скрывать от тебя правду и не было и дня, когда я не сожалел бы об этом. У меня нет другого способа развеять твои страхи. Ты знаешь, что даже малейшее сомнение сразу же отразится на камне, - Феликс был настроен решительно, серые глаза блестели, смотря на меня с нетерпением и просьбой.
Его открытость, его прямой взгляд на меня уничтожали стены, которые я сама построила внутри себя. Я видела его боль и не хотела быть её причиной. Я боялась, что он был по-настоящему влюблён в меня.
— Спрашивай! — снова нетерпеливо попросил он.
Не отрывая взгляда от камня в чаше, сглотнула и задала вопрос:
— Собираешься ли ты принуждать меня вступить в отношения с тобой?
— Нет, никогда. Я хочу, чтобы ты была со мной добровольно, и готов ждать столько, сколько понадобится, — Феликс ответил мгновенно, продолжая смотреть на меня тревожным взглядом.
— Собираешься ли ты разрушить мой брак с другим человеком?
— Нет, — камень вспыхнул красным, и я взволнованно взглянула на Феликса, — то есть, возможно, но не специально, неосознанно и только потому, что я не знаю, смогу ли я быть вдалеке от тебя. Но я не прикажу твоему... потенциальному жениху развестись с тобой, не наврежу твоей семье или детям, ни за что не опозорю тебя и не сделаю ничего против твоей воли.
Камень потускнел, возвращаясь к своему обычному состоянию, и я с облегчением выдохнула.
— Есть ли хоть какая-то вероятность, что ты напоишь меня зельем, которое подавит мою волю?
— Нет, я ни за что на свете не сделаю этого, — Феликс ответил немедленно, и камень остался нейтральным. Он не лгал.
Потерянная, я почти не находила слов.
— У меня больше нет вопросов.
— Ты уверена? Элли, пожалуйста, посмотри на меня, - я встретила его прямой напряжённый взгляд. — Я не хочу, чтобы у тебя остались какие-то сомнения. Если у тебя есть другие вопросы, любые, задай их сейчас.
Я кивнула, хотя и не собиралась задавать другие вопросы. Конечно, я могла бы спросить его, что он чувствует ко мне. Но я не была уверена, что мне нужно об этом знать.
Мне все равно нужно уехать. Для нашего общего блага.
-Что ты решила? По поводу гражданства?
— Я не готова ответить на это, Феликс, — отрицательно покачала головой.
***
В клинике было чисто и малолюдно. Я, Адриан, Джоэл и Энтони сидели в просторном холле, ожидая результатов операции, мимо нас сновали немногочисленные работники клиники.
Конечно, тот факт, что наставник лишится ноги, был ужасным, но куда хуже было то, что иначе он мог лишиться жизни. Поэтому Адриан, как глава рода, подписал все необходимые бумаги, согласившись на ампутацию.
Дверь в операционную скрипнула, и оттуда вышел маг-медик. Мы все взволнованно уставились на него. Мужчина выглядел изможденным, но сообщил нам, что ампутация прошла успешно и теперь мы можем только надеяться, что это
