У фалей. Начало декабря.
После приезда Губина — Никиту сводили в баню, и хорошо накормили. Сам Михаил Павлович, по приезду вечером стал жадно выспрашивал его обо всем. Никита, стараясь угодить и не желая снова в поруб — лебезил и чуть ли не на пузе ползал. К сожалению Никиты — для Губина ценности он не представлял. Окончательно он опозорился, когда Михаил Павлович стал расспрашивать его по фактам из того учебника, что чудом уцелел после встречи со староверами. Кликнул чтоб пришли его увести, а Никиту напоследок поставил в известность: «Завтра к твоим поедем, просили тебя привезти, рад небось?» Тот бросился ему в ноги, умоляя не отдавать, что он будет полезен, на что Губин взглянул на него, как на насекомое и риторически спросил: «Чем ты мне будешь полезен, семя иудино?» Цепляющегося за ноги купца бывшего депутата без труда оторвали от сапогов Михаила Павловича и поволокли, под распоряжение вслед: «Оденьте его там, поприличней. Подкормите и чтоб не побитый был!»
Глава 25
Глава 25
— Егор, это у тебя нервное! Я уже не могу, от тебя этим мылом дегтярным несёт, как от лошади. Ты его ешь что-ли? — Ксюха, демонстративно принюхалась, — Или не ополаскиваешься?
Егор, только что пришедший из бани от брата, назидательно сказал: «Всё, как Толян учил — намыливаешься дегтярным и с полчаса сидишь, чтоб вся зараза передохла! Ты не представляешь, Ксюша, через что нам пройти пришлось с этой поездкой! Кровь, кишки, антисанитария! А кстати, вот почему от вас, девчонок, так пахнет приятно?» — Уткнулся носом в её макушку.
— Моемся! — Отрезала она. — А где это ты девок успел понюхать? Вы там что, по бабам ходили!?
— Побойся бога, Ксюша! Какие бабы?! Городские звали по прошмандовкам, было дело, но мы ни в какую! Там же заразы всякой! И не факт, что Толян вылечит! — О том, что к веселым девкам их не пустил Серёга, он тактично умолчал.
— А зачем веревку домой притащил?
— Это не веревка, Ксюша, а репшнур! Я же теперь казак, братан сказал — нарезать шнура кусками, буйных ворогов вязать. — Кинул на неё оценивающий взгляд. — И надо бы потренироваться, и я даже знаю, кто мне поможет!
«Тренировку» на самом интересном месте прервал вызов рации, Егор скатился с дивана, принял вызов, выслушал: «Всё, Ксюша, мне бежать надо, срочно!» Кинулся одеваться, под гневные крики: «Куда?! Развяжи меня!»
— Потом, некогда! Давай одеялком прикрою, я быстро! — Накинул на неё одеяло и сорвал с вешалки куртку.
— Я тебя потом так укрою!!! Лучше не возвращайся!!! Ааа!!!
— Да пошутил я, пошутил! Не нервничай ты так! — Вернулся с ножом и разрезал веревки на запястьях у Ксюши. — Такой шнур испортили!
— Дебил! Куда ты? — Спросила она растирая руки.
— Гости у нас, с почтовой станции едут. Надо встречать ехать. Отдохнули после поездки...
На площади у конторы уже собрались свои дружинники, обступившие трех казаков из поселения. «Где ходишь?» — недовольно спросил Серёга: «Купец наш появился, казаков послал предупредить, что выезжает. А они в Казанском логу на волков напоролись, еле ноги унесли»
— Божьей милостью вырвались, — сказал казак. — большая стая, одного стрельнули, сумки срезали и им бросили. Они их трепать, а мы ходу.
— Надо встретить! — Решительно сказал участковый. — Вон и наши с санями едут.
— Знамо надо, — подтвердил поселковый. — Барин в повозке с кучером вдвоем и трое в санях, мы то верхами ушли. А их зажать могут.
Расселись в трое саней, поселковые поехали верхом — как прискакали. Серёга крикнул: «После багренья общий сбор устроим, перебьем волков!» Начавшийся с утра снег и не думал прекращаться, Егору за каждым кустом мерещились изготовившиеся к прыжку волки. Остальные тоже сидели настороже, с оружием наизготове.
Без происшествий доехали до места встречи казаков со стаей, казаки слезли с лошадей и кляня хищников — рассматривали оставшееся от сумок. В свете фонарика рассмотрели застреленного казаками волка, до неузнаваемости растерзанного сородичами. «Ещё плюс один в копилку фобий», — мрачно подумал Егор: «тут тараканы ещё как живые перед глазами в рассоле плавают...»
Дальше ехать не пришлось — из лога вынырнули вначале сани с уфалейскими, за санями кибитка на полозьях.
— Здорова!
