заметил начштаба. – Значит, очень спешат.
– Да, – согласился командующий и совсем по-аборигенски потер подбородок. – Не боятся энергетических потерь, прыгают по одиночке.
– Сэр, они попросту пустили вперед самые быстрые корабли, – заметил главный штурман. – Посмотрите, вышли семь меток и тишина. Остальные все еще разгоняются до кинетической нормы прыжка.
– Это лишь подтверждает, что за наш трофей они готовы идти на любой риск. Мы можем ударить по ним сейчас, полковник, пока они не наработали емкостные батареи?
– Ударить сможем, сэр, но едва ли единичный удар остановит их. Если же мы завяжемся в полноценное сражение, подойдут остальные их корабли.
– Этой эскадре мы, к сожалению, не противники, – добавил начальник штаба. – На их стороне количественное преимущество и опыт. Они здесь уже несколько периодов дерутся с конкурентами за влияние. А мы – новички.
– И все же. Я не могу отдать им… этого, как его?
– Марк Головин, сэр.
– Так вот, я не могу отдать им Марк Головин, поэтому вы должны придумать подходящее решение, полковник.
– Думаю, мы можем спрятать наш трофей в подходящей колонии аборигенов.
– Каким образом?
– Мы пошлем с ним нескольких специалистов. Они внедрятся в местную общину и затаятся, пока мы снова не разыщем их и не вернем Марк Головин обратно.
– Пиррианцы легко отследят наш зонд.
– Так точно, сэр, поэтому мы запустим их несколько. Пусть потом гадают, какой им нужен. Кроме того, я полагаю, они даже не станут нас преследовать, а целиком бросятся искать Марк Головин. В таком случае, мы можем даже оставить наш трофей на флагмане, а они пусть гоняются за пустыми зондами, – предложил начальник штаба.
Командующий задумался, глядя на мерцающие метки вражеских кораблей, которые сейчас разгоняли генераторы, чтобы пополнить емкости для первых залпов.
Впрочем, всё это были достаточно легкие корабли и с ними эскадра смогла бы разобраться, но скоро из прыжка должны были выйти, куда более опасные противники с тяжеловесными залпами.
– Нет, оставлять Марк Головин на флагмане мы не будем, полковник. Готовьте ваших специалистов, главный штурман поможет вам в подборе подходящих планет. Разумеется, они должны быть с, примерно одинаковыми условиями, чтобы противник не смог сразу отбросить негодные для выживания варианты.
– Так точно, сэр! – ответил главный штурман.
– Приступайте немедленно. Полагаю, часа через два они постараются приблизиться, чтобы своими залпами сбить нас с полного хода.
72
Теперь Головин был чисто выбрит и даже подстрижен и мог любоваться собой на большом мониторе.
Таким нарядным, как в этом новом мундире, он не выглядел даже на выездах по доставке элитного фастфуда.
– Ну что же, вижу, что и вам все нравится, дорогой друг, – заметил ему док, который тоже выглядел довольным, в то время, как оба его помощника дремали прислонившись к стене.
Неожиданно, дверь со свистом откатилась и в проеме показались какие-то громилы в гражданских костюмах, времен молодости отца Марка.
Один из них шагнул в помещение и удивленно оглядевшись, спросил:
– Док, а где этот ваш абориген? У меня приказ забрать его!
Док смущенно покосился на Головина, а тот смело вышел вперед и сказал:
– Я тот самый абориген, что вам угодно?
– Отвали, лейтенант, я капитан Лидс из ведомства внутренней безопасности! Где варвар?
– А это он и есть, его в наш мундир переодели, поскольку другой одежды пока не подготовили, – пояснил док.
Капитан достал из кармана какой-то прибор с окуляром и взглянув через него на Головина, удовлетворенно кивнул.
– Да, порядок. Извините, сэр. Очень уж вы на нашего лейтенанта из «КТМ-отделения» похожи. Точно, парни?
– Почти одно лицо, кэп! – подтвердил один из сопровождавших капитана.
– Идемте, сэр, нам нужно срочно убывать, – сказал капитан Лидс и посторонился давая Головину пройти.
– А куда убывать? – уточнил тот, уже оказавшись в коридоре.
– Приказано вас срочно эвакуировать, подробности расскажу на борту катера. И давайте поспешим, у нас очень мало времени.
Они пошли быстрее и вскоре уже почти бежали, переходя с яруса на ярус, а навстречу им, то и дело попадались офицеры с озабоченными лицами и матросы, с какими-то кофрами и оборудованием на тележках.
Закончилось это путешествие перемещением в лифте, который остановился на площадке с низким потолком и шершавыми серыми стенами.
Здесь было сумрачно и лишь выходы в порты с пристыкованными к ним малыми судами, освещались панельными светильниками.
Капитан Лидс направился к одному из них. Головин пошел за ним, а следом еще трое подчиненных Лидса.
Лидс коснулся металлической дверцы каким-то устройством и она убралась вверх. За ней тотчас зажглось освещение и стало понятно, что это салон небольшого спасательного или разведывательного судна.
Один из бойцов тотчас занял место пилота, а остальные, в том числе и Головин, уселись в кресла, которые автоматически зафиксировали пассажиров жесткими блокираторами безопасности.
Головин пытался уловить колебания искусственной гравитации, которые часто случались на небольших судах из-за маломощности их генераторов, однако здесь было ощущения стационарного поля.
«Наверное это большой корабль так действует, – подумал он. – Вот отчалим, тогда и начнется».
Однако, время шло, а они все никак не отчаливали. Головин подавил беспокойство и решил пока не спрашивать о причинах такой задержки, тем более он видел, что капитан Лидс сам, то и дело запрашивал разрешение на вылет, но ему его почему-то не давали.
В конце концов, он повернулся к Головину и сказал:
– Извините, сэр, пока для нас не могут подобрать подходящий объект высадки.
– Понятно, – ответил Головин, хотя ничего понятно ему не было.
Наконец, судно вздрогнуло, щелкнули расцепители и магнитная катапульта резко выбросила его из шлюза.
У Головина от такого прыжка потемнело в глазах. Впрочем, такое же воздействие резкий старт произвел и на остальных.
– Похоже на аварийный сброс, – негромко произнес один из бойцов Лидса, одетый так, будто шел на вечеринку фанатов клубной музыки.
На нем был светлый пиджак в тонкую полоску с золотистым платком в нагрудном кармане.
Пилот стал нажимать сенсорные клавиши и листать на мониторах непонятные Головину спектрограммы. Вдруг, на самом главном экране появилось изображение огромного корабля, с которого они только что выскочили.
Было видно, как на нем, на полную мощность работали рулевые двигатели и такие же факелы полыхали вдалеке, на других кораблях эскадры.
Затем сверкнуло несколько ярких вспышек, но Головин не понял – были ли это выстрелы их эскадры, либо наоборот – вспышки указывали места попадания боеприпасов, пока еще не видимого противника.
Сопровождавшие Головина бойцы старались не подавать виду, насколько сильное впечатление на них произвело начало сражения. Возможно, им уже приходилось участвовать в подобном, но лишь находясь внутри корабля. А видеть такое
