когда он так недовольно и требовательно зыркает, будто они в чём-то перед ним виноваты.
— Что тебе рассказать?
— Что у вас там было? Он торопился на эшафот и сказал только, что всё хорошо кончилось. Никаких подробностей, — Глеб пожимает плечами и тут же поворачивается к забравшемуся в дальний угол нижнего яруса Косте. — Не, я понимаю этого тихушника, — палец некультурно указывает в сторону Макара. — Но ты? Мы же как братья, я от тебя не ожидал!
«Оскар по тебе плачет» — застывает на губах, когда до Макара доходит, что именно сказал в самом начале Глеб.
— Куда? — переспрашивает он, чувствуя, как неприятно замирает сердце.
Оборачиваясь обратно, Глеб немного нервно зачёсывает волосы. Словно и не пытался только что давить на Костю, чтобы узнать подробности.
— В смысле его там к главному, понятия не имею, кто он у вас там, на отчёт повезли, и выглядел он так будто в этом мало приятного. Так что там случилось?
«Мака-а-ар?»
Он чувствует беспокойство брата, вот только то абсолютно не связанно с отсутствием информации. Всё что смог, Макар рассказал Косте за быстрым завтраком по их связи и получил заслуженную порцию возмущения. Тут скорее…
«Он сам справится, — решает Макар, успокаивая этими словами то ли брата, то ли самого себя. — В конце концов, вряд ли это первый его отчёт в жизни».
— Рассказывай, — предлагает он уже вслух, передавая нить беседы Косте. Если что он всегда успеет тормознуть брата.
«Вот уж спасибо!»
— А что рассказывать-то? Это у вас вон сколько всего интересного, а у меня чего? Только вылет неудачно вышел. Ты, — Костя недовольно, но легко, стукает стоящего рядом Глеба кулаком по бедру, словно в попытке привлечь внимание. — Курицей меня обозвал, потом этот полоумный чем-то попал, так что я пришёл в себя лишь в каком-то подвале.
Макар чувствует досаду брата как свою собственную, но закрываться не решается. Пусть он лучше не сразу будет понимать где его чувства, а где Костины, чем оставит того сейчас наедине с самим собой.
— Там была скука смертная! Ни интернета, ни телефона, даже света первое время и того не было! А потом они меня нашли. Всё!
У Кости получается короткая, сухая выжимка без всяких подробностей. Макар не знает насколько это сделано нарочно, но сомневается, что Глеб этим удовлетворится. И точно, возникшая тишина тут же разрывается недовольным:
— Да не может быть всё. Врёшь!
— Глеб, хватит, — Макар сейчас как никогда понимает недовольство и раздражение Луки от упрямства Глеба. Только вот вместе с тем он может себя и на место друга поставить. Поэтому отмахнуться и выставить за дверь не выйдет. Да и не хочется. Лучше поговорить сейчас, пока никого кроме них дома нет. — Старик рассказал нам свою версию этих экспериментов. Только вот неизвестно, сколько в его рассказе правды.
С ними же всё в порядке…
«А вот с сыном старика нет» — напоминает себе Макар. Вот только даже думать сейчас о том, что там могло быть в прошлом, не хочется. Не нужны Косте пространные размышления на эту тему. Хотя Макар и понимает, что не всё сказанное стариком ложь. Сыворотка откуда-то взялась, на ком-то её наверняка проверяли.
«И этот кто-то умирал…»
«Чего?!!»
«Забей. Просто в голову пришло».
— Больше двух говорят вслух!
— Задумался. В общем, как я уже сказал, нам была рассказана ещё одна версия. Старик оказался уволенным сотрудником. А потом за нами пришли. Видимо проследили телефон Луки. Потом развезли по домам. Ничего особенного.
Про выглядевшего как сатир мальчишку они с братом, не сговариваясь, молчат. Макар не знает, почему это делает Костя, но сам просто не хочет дополнительных вопросов, которые обязательно в этом случае последуют.
Друг другом, но он устал. Слишком много событий, напряжения и страха за это утро.
— Старика забрали. Не знаю, что они будут с ним делать…
— Убьют.
— Тьфу на тебя! — внезапно взвивается Костя, соскакивая с кровати. Макар даже не успевает отреагировать. — Почему сразу убьют? Запрут где-нибудь и заставят работать. Он же раньше уже работал на них. Специфику знает, умный, так зачем убивать⁈
Макар осторожно смотрит на Глеба, совершенно не ожидая встретиться с ним взглядом, а когда это случается лишь пожимает плечами.
Вариант логичный и, Макар подозревает, старик сам предполагал такое развитие событий, раз сказал «Делайте, что хотите», но, что тогда будет с его сыном?..
— А что за хрень в доме у Луки творилась?
— А что?
Костя ведётся. Тут же успокаивается, словно и не было вспышки, крутит головой, чтобы посмотреть сначала на одного, а затем на другого.
— Помнишь, я говорил тебе, что Лука оставил его дома? Так что там случилось, Глеб?
— Да хрень какая-то! Меня из комнаты выпускали только в туалет и на кухню, да и то в сопровождении кота. К дверям подойти нельзя было. И ладно входная, но межкомнатная тоже словно заперта была! А когда я хотел посмотреть, чем этот ваш Лука живёт, то получил креслом под коленки. Думал, инфаркт поймаю! Представляете себе, стою такой, собираюсь открыть шкаф, а тут подлетает кресло, словно живое, делает подсечку, и я на него падаю, да так что что-то хрустит. А потом ещё голос из ниоткуда: «Хорошие гости так себя не ведут, будь хорошим и посиди спокойно».
— Наверное, домовой, — делится Макар подслушанной в автобусе информацией.
— Домовой? Да не смешите меня. Их же не существует.
— Как и оборотней, — соглашается Макар и устроившийся на краю стола Костя понимающе хмыкает на это. Как-то безоговорочно приняв наличие домового в доме у Луки.
— Да это другое! — начинает Глеб, но видимо увидев скептически приподнятую Макаром бровь, сдается. — Ладно, понял. И чего дальше планируете? Ну, в смысле свалить в свободное плавание и безопасность или что?
— Останемся, — на удивление вместо Макара отвечает Костя. — Свалить мы всегда успеем, а пока там интересно.
— Даже притом, что тебя уже похищали? А они даже не удосужились спросить вашего мнения, прежде чем колоть какую-то хрень?
На лице Глеба крупными буквами читается: «Ты что
