— Что же вы медлите?! Он уйдет! — истерично закричала царевна.
Страшный удар сотряс здание и повалил воинов с ног. Когда улеглась пыль, а сорвавшаяся с потолка люстра перестала звенеть чудом удержавшимися на ободе хрустальными каплями, уцелевшие люди увидели невероятное — наружная стена отсутствовала, и среди облаков таяла точка, так напоминающая огромную птицу. Царь нервно стер с бледного лица пыль и покосился на ноги советника, торчащие из-под обвалившейся глыбы. Главный замок Качер, двухметровые стены которого в течение веков выдержали не одну осаду, впервые не выстоял.
— Все во двор! — взревел глава стражи, благодаря небо, что для эвакуации не придется бежать по бесконечным коридорам — дракон вынес наружную стену.
К вечеру Качеры облетела страшная весть — королевский дворец перестал существовать. Сложился, как карточный домик. Благо обошлось без многочисленных жертв: погиб лишь советник царя.
А дракон, взлетев выше облаков, чтобы не смущать крестьян, работающих на полях, всей душой стремился домой. Туда, где, как он думал, его ждали.
Глава 39. Возвращение хозяина острова— Мой господин, не ищите, ее здесь нет! — нэн Хосефина упала на колени и низко опустила голову. Фольк удивленно воззрился на поникшую женщину.
— Вышла в город?
В комнату Гражданки, куда направился Ракон, не найдя жену в покоях, втиснулся глава стражи. В коридоре маячили люди из Сыска.
То-то ему показались странными взгляды лакеев — они отходили в тень, вели себя так, будто боялись его гнева.
— Гражданка Иванова исчезла две недели как. Можно сказать, сразу после вашего отъезда. Сейчас в замке за главную только леди Драгон, все остальные разъехались, чтобы готовиться к великому событию.
— Какому событию? — Фольк остро взглянул на побагровевшего от напряжения воина. Ему поручили рабыню беречь, а девчонка словно в воду канула. «Ох, слова-то как точно подходят», — стражник торопливо вытер каплю пота, сбежавшую по носу.
— Так к свадьбе же… Вашей и царевны Качер.
Ноздри герцога хищно раздулись.
— О свадьбе потом. Сначала о Гражданке Ивановой.
— Мы только вчера получили первые вести, — беспомощно взглянув на экономку, словно ждал от нее поддержки, стражник протянул хозяину объемный сверток. — Ее одежду нашли в Малой Руссее возле пруда с нимфами. О находке сообщил ее прежний собственник Иван Прекрасный. Он же опознал венок.
Фольк опустился на кровать. Хосефина, так и не поднявшись на ноги — просто не было сил, положила ладонь на его колено.
— Утонула? — голос герцога был бесцветен.
— Не похоже. Мы прошлись баграми по всему дну, но кроме вот этого, ничего не нашли, — на пол шмякнулся разбухший от влаги остов венка, некогда сплетенного из лютиков. — То ли в Нимфею ушла, то ли где в других мирах сгинула.
— Вот, значит, как. Дождалась, когда я уеду, и сбежала? — Фольк поднял больные глаза на двухметрового здоровяка. Тот махнул кому-то в коридоре рукой и попятился задом — развернуться в тесном пространстве у него все равно не получилось бы. Нэн Хосефина встала с помощью герцога. Ее трясло, и Фольк, хоть и был убит вероломством жены, проявил сострадание — усадил, чего не делал никогда прежде, рядом с собой.
В коморку бочком зашел седенький старичок с рогаткой в руках.
— Ваша Светлость, меня зовут нэд Дерзи. Не сочтите мои слова за сумасшествие, но перед вами мое новейшее изобретение. Когда достопочтимая нэн Хосефина прибежала ко мне в слезах и сообщила, что, возможно, ваша рабыня, — Фольк здесь поморщился, — ушла тем же путем, что и пришла в наш мир, я ей не поверил. Пруды нимф предназначены лишь для обмена между Нимфеей и Фемией и строго контролируются. Но ее рассказ заставил меня действовать. Этот прибор, — изобретатель погладил рогатку, — сразу почувствовал магическую активность, не свойственную слабому миру нимф. Вот, видите на рукоятке два кристалла? Они начинают светиться, как только камень, выпущенный из нее, проскальзывает в иной мир. И чем мир дальше, тем ярче свечение.
— Сколько вы насчитали входов в миры в том пруду? — Фольк, поняв, наконец, о каком открытии говорит изобретатель, лихорадочно просчитывал шаги Гражданки. Знала о мирах или кинулась наобум? Убежала или увели? Кто помог? Как выбралась с острова?
«Надо смотаться на таможню, в Малую Руссею она могла попасть только паромом».
— Миров как минимум одиннадцать. Но не уверен точно, их может быть гораздо больше. Моя рогатка просто взбесилась.
— И что это значит? — глава охраны переглянулся с людьми из Сыска.
— Что в нашем мире открылся еще один портал, — произнес Фольк, и старик часто закивал, подтверждая его слова.
— Господа, авторитетно заявляю, в Малой Руссее растет новая Застава, — все проследили за указующим перстом изобретателя, который почему-то был направлен в небо.
— И вы, нэд Дерзи, считаете, что наша бедная девочка могла пропасть в одном из этих миров? — нэн Хосефина в растерянности и от понимания, как потрясло исчезновение Гражданки милорда, стянула в кулак ткань на груди.
— Вполне возможно, — качнул головой изобретатель.
— Я найду ее, — Фольк решительно поднялся. — Хоть из-под земли, но вытащу.
Он еще не понимал, виновата Гражданка или нет, но точно знал, что жить вдали друг от друга им нельзя.
— А сейчас каждый из вас поклянется на крови, что ничего из услышанного не расскажет. Иначе смерть.
— Мы все понимаем, какой лакомый кусок мироздания мы обнаружили, — нэд Дерзи, воодушевленный открытием, мог думать только о новом портале. — И сколько желающих будет прибрать его к рукам. Если за него вступятся в спор, от Малой Руссеи не останется и камешка.
— Хана Иванам, — согласился глава стражи.
* * *
Лорд Ракон стоял под тугими струями водопада, смывая с себя пыль дорог и то мерзкое чувство, что угнетало его после посещения Качер. Теперь к нему прибавилось волнение за Гражданку. Почему ушла? Неужели ее поцелуи были обманом, и на самом деле она лишь выжидала момент, когда можно будет скрыться? От него, от его любви…
Рык, полный боли, вознесся к небесам и заставил дрожать стекла во всем замке. Взлетевший дракон поднял такой ветер, что гнулись деревья, росшие вдоль главной аллеи, а с веревки в хозяйственном дворе сорвало простыни. На башне Смертников, он, рискуя разбиться, сложил крылья и кинулся в бурное море.
Слуги на кухне притихли. Повариха застыла с шумовкой в руках, не замечая, как из кастрюли полезла густая пена.
— Страдает, — произнесла экономка и приложила платок к глазам. — И как она могла от такого сбежать?
Марисоль уткнулась носом в корзинку с лущеным горохом. Ее руки мелко тряслись. Она так и не нашла времени передать нэн Хосефине прощальный привет от Гражданки: сначала выжидала, когда экономка останется одна, а потом, когда выяснилось, что помощница пропала, закрутилось такое, что лучше было остаться в стороне, чем оказаться виноватой. Допрос в Сыске мало кому понравится. Еще, как назло, куда-то подевался Витал. Поговаривали, что он срочно уехал в коммуну вервольфов, откуда был родом. Марисоль больше всего беспокоило, вернется он к ней или, как и его хозяин, предпочтет равную себе, а не ахтыбарыниху? Не с кем поговорить, не у кого спросить совета.
