очнулся от боевого морока и вспомнил про дочь. Это окончательно привело его в чувство. Он помахал рыцарям, чтобы те отступили, и рявкнул: — Прокладываем путь к выходу. Кристал и наши гости покидают свадьбу!
Я подхватил девушку на руки и подтолкнул Мерри и Дзена к двери, доктор цеплялся за рукав моей рубашки и молился. Рыцари буквально вырезали нам дорогу в верещащей ушастой толпе. Я вытолкнул Мерри и Дзена на улицу и следом вывалился сам, доктор висел на моём локте, как обезьяна. Впрочем, из-за страха мозгами он сейчас не особо отличался от приматов — кажется, его разум отказывался обрабатывать любую информацию. Мне пришлось взять доктора за пояс и тащить весь путь до ворот. Он уже не молился, лишь жалко крякал и постанывал.
— Если я сказал — не суйтесь в замок, значит — не суйтесь в замок! — отчеканил я, свёл брови на переносице, уставившись на Мерри и Дзена, и принялся их отчитывать: — И не стройте невинные моськи. Одного чуть не сгубило любопытство, а второго — неспособность трезво оценить свои силы. У тебя культя до сих пор иногда кровит, болван! Сидите в полях! Ясно?
— Ясно, — недовольно пробормотали Мерри и Дзен, и я помчался в Чёрный Замок. Звуки из него доносились странные. Больше не пищали гремлины, лишь изредка звенела сталь. Но зато по территории тюрьмы разносился бурлящий звук, словно у кого-то очень громко урчал живот. На мгновение повисла тишина, а потом прогремела отрыжка. Влетев в главный зал, я ошеломлённо остановился. Там, где раньше стоял стол, чернел огромный провал. Из него медленно и неуклюже вылезала жирная туша — матка гремлинов.
Её жиры тряслись, как желе, короткие лапки трепыхались по бокам огромного тела, голова болталась из стороны в сторону, как на пружинке. Из живота матки больше не вылезали новые гремлины, зато теперь она истекала отвратительной синей слизью, которая с шипением разъедала всё, на что попадала. Только голова не была измазана этой дрянью. И это представляло бы опасность, если бы матка не была настолько нескладной, несуразной и громоздкой. Она ворчала, карабкалась, но никак не могла выбраться в главный зал полностью.
Зачем она вообще сюда попёрлась, если у неё есть миллионы верных солдат? Да кто его знает. Может быть, что-то переклинило в её ушастой голове, или матку взволновал шум боя и она решила, что нужно срочно бежать и спасать свою шкуру. На самом деле без разницы. Главное, что она совершила огромную ошибку.
И я ею воспользовался.
Подпрыгнул вперёд и к потолку, взмахнул руками назад и в нижней точке траектории направил цепи точно в голову матке. Её череп взорвался окровавленными осколками, ни одно стальное звено не задело синюю слизь. Я перелетел через дрожащий, как желе, труп и приземлился у дальнего окна. Гремлины взвыли, и их вой походил на рыдания. Но они не бросились в бой, чтобы отомстить. Напротив — отхлынули к мёртвой матке, подняли её и понесли вниз, в подземелья. Синяя слизь не причиняла им никакого вреда.
— Неужели всё? — с неверием протянул кто-то из рыцарей.
— Нет, конечно, — покачал головой Гельмут. — В одном гнезде у Тюлипов от трёх до пяти Рожениц. Если одна из них умирает, её скармливают другим, чтобы потомство родилось здоровым. Ну, во всяком случае я такое слыхал… Кхм, чего пялитесь, обалдуи?! Не расслабляйтесь! Как только они свалят, расставляйте ловушки и рассыпайте яд! Чего закатываешь глаза, болван? Мы не знаем, вернутся они или нет! Но чтобы не сдохнуть, будем считать, что вернутся. Ясно?
Последний гремлин нырнул в провал, и рыцари разбрелись по замку — выполнять поручение Гельмута. Ходили они в парах и тройках, чтобы мелкие твари не застали их врасплох. Я же последовал за Гельмутом и вышел во двор. Он прошёлся вдоль крепостных стен, проверил какие-то механизмы, заглянул в оружейный склад и грузно потопал к забору, за которым возвышался барак заключённых.
— Почему вы не вызвали Спутников? — спросил я с интересом.
— Спутники сильно выматывают, — охотно пояснил Гельмут. — Если битва идёт на выносливость, а противник слаб и не обладает магией, Созвездие не активируют. Когда Спутники спят, они не забирают энергию. В ином случае мы бы уже давно были трупами, потому что на такое количество Тюлипов надолго не хватило бы даже Метеора. А Метеор в нашем отряде один — это я.
— Интересно, — протянул я. — Я бы сказал, забавно. Ты слабак, если у тебя нет Созвездия. Но если ты используешь Созвездие к месту и нет, то ты — труп.
— Ох, Энрэй, если твой противник разбрасывается Спутником направо и налево и даже не пытается уколоть тебя мечом, то он уверен, что ты в сравнении с ним червь, — Гельмут усмехнулся. — У нас сидит один ублюдок, он нападал на девушек самого низкого ранга — Войдов. Насиловал, убивал и делал это только Спутником. Пульсар, четвёртая ступень, мог себе позволить… Пегасий выкидыш! На сильных магов никогда не лез, остерегался.
— И как же его поймали?
— Случайно. Тут дело в чём… Никто не знал, как он выглядит, потому что девушек пытал Спутник. А он каждый раз принимал совершенно другой облик. Один раз, говорили, даже стал псиной, — Гельмут с отвращением поморщился. — И вот, нарезвившись с очередной бедной девушкой, он решил напасть на её подружку, только вот не подрасчитал силы. Успел, конечно, оприходовать, но девчонка подгадала момент и вызвала своего Спутника. А она была Войдом!
— Неужели победила?
— Да, и яйца отрезала. А уже императорские следователи отыскали владельца Спутника. Вовремя нашли, иначе бы истёк кровь. Зря поторопились, лучше бы он сдох. Как представлю, что с моей дочерью такое могло произойти… — Гельмут со злостью сплюнул. — А другой нелюдь любил устраивать бои без правил. Похищал людей и заставлял их драться с собой, пока они не умирали от истощения.
— В смысле от побоев?
— Нет, от истощения. Если полностью исчерпать магический резерв, то Спутник начнёт работать на жизненных силах.
— А наоборот работает? — уточнил я. — С теми же подземными тварями. Вы сильно вымотались, еле на ногах стоите. Так что, ваше тело забирает магический запас?
— Взаимозаменяемо, — подтвердил Гельмут. — Ни я, ни мои рыцари сейчас не смогут вызвать Спутника, потому что он фактически помогал сражаться с Тюлипами, просто находился внутри наших тел. Сложно
