с водой, он сначала покрутил его в руках, затем решительно выпил и сказал:
– Неужели вы сами ещё не догадались?
– Я не совсем уверена, – сказала я.
– Ой, у тебя всегда столько версий! – воскликнула подруга. – Одна другой краше. И главное, всегда весомые доказательства имеются.
– Оля, не пыли! – проворчала я. – Не буду я ничего озвучивать, уже очень хочется знать настоящую правду.
– Смотри, Люба, а твоя мама, похоже, во всём разобралась.
Я заглянула в экран мобильника. Радостно горящие глаза в обрамлении седых кудряшек и активная жестикуляция тоже навели меня на мысль, что у мамы имеется весьма стоящая версия. Но, увы, услышать её возможности у нас не было.
– На самом деле, всё оказалось очень просто, друзья. Кто руководит всеми рабочими процессами в отеле и кому подчиняется персонал? Кто досконально знает весь номерной фонд в отеле и может организовать постояльцу предоставление того номера, который сам посчитает нужным? Кто знает расположение каждого деревца и куста на территории и каждой камеры наблюдения внутри и снаружи здания? Кто лично организовывал исполнение райдера певца и предоставлял ему персонального официанта, выбранного для этой цели, заметьте, им же? И наконец, кто является близким родственником Юсуфа и знает не только о его прошлом, но о его моральных рамках да и о насущных финансовых проблемах и мечтах парня?
– Ахмед, – тихо сказала я. – Теперь это будто и правда кажется очевидным.
– Не переживай, дорогая Люба, я испытал примерно то же самое немногим ранее тебя.
– Серьёзно? – не поверила я.
– Конечно, – кивнул шеф полиции. – Правда, это произошло сразу же после того, как ты рассказала мне о схеме совершения преступления.
– Да, видимо, страх перед вашим Капитаном затуманил мне глаза и помешал рассуждать здраво, – сказала я.
– Точно, – улыбнулся дядя Керем. – Ахмед организовал гримёрку Карталя именно в этом номере. Ахмед обеспечил расселение сербок по отдельным комнатам так, чтобы флиртующая с Юсуфом Елена проживала теперь ровно над будущим местом преступления. Ахмед даже знал, какие лекарства употребляет артист. Это было указано в отдельном пункте договора. Ахмед продумал всю схему преступления и вложил её в голову дерзкого и ослеплённого жаждой быстрой наживы племянника. И именно Ахмед впоследствии обеспечил алиби Юсуфа, подтвердив на допросе, что следил за парнем в новогоднюю ночь и отмечал все его перемещения, а также демонстративно «застал» любвеобильного официанта с Еленой, дабы она впоследствии не смогла отвертеться от подтверждающих его алиби показаний.
– И неужели всё это ради каких-то дурацких денег? – протянула задумчиво Ольга.
– Ну почему же дурацких? – возразил Али. – Насколько я понимаю, сумма, о которой идёт речь, нам с тобой может только во сне присниться.
– Сумма действительно крупная, – согласился дядя Керем. – И всё из-за неё. Ахмед тоже был арестован сегодня. Он, словно крыса, почувствовал неладное и сказался хозяину больным, не выйдя на работу. Я думаю, что родственники горничной Айше ему или кому-то из персонала опрометчиво сообщили, что женщина у нас. Вот он и подорвался. В общем, сбежать из дома с деньгами он не успел. Его взяли. Денег при нём уже не было. Очевидно, он их смог спрятать в укромном месте. Найдём, даже не сомневайтесь.
– Айше уже дала показания против него? – уточнила я.
– Того, что она рассказала, достаточно для подтверждения его участия в организации преступления. Это он приказал ей быстро, до прихода полицейских, вывезти из гримёрки оставленную Юсуфом тележку. Это он приказал ей принести туда с собой свежепочищенные сценические брюки артиста и бросить их на пол. Кстати, почистить их ему, похоже, пришлось самому. Это Ахмед велел поискать в вашем номере мобильник Севы и принести ему. А когда Айше не нашла, разозлился и велел ей вскрыть твой чемодан. Это он давал ей за это деньги, а потом велел срочно уволиться и уехать, пообещав прислать через две недели крупную сумму. Айше, хоть и не была хорошо образованной женщиной, всё же не полная дура и сразу почувствовала подвох, выслушивая невнятные пояснения Ахмеда по поводу этих заданий. Она просто очень, до жути, боялась шефа.
– А как менеджер вообще узнал о деньгах? – задал главный вопрос дотошный Али.
– А вот здесь нам действительно пришлось поломать голову, – почти со стоном проговорил господин Керем. – И знаете, что?
– Неужели очередная случайность? – съязвил Али.
– Именно, – ответил шеф полиции. – Случайность, помноженная на интеллект злоумышленника и его преступную предприимчивость. Люба, ты помнишь девушку, которая занималась с Севой?
– Господи, Гюльсерен! Только не говорите, что она преступница, нет! – Я отчаянно замахала руками, а Севка открыл глаза и уселся на диване, сонно озираясь.
– Успокойся, Люба. Она не преступница. Она, наоборот, очень хорошая девочка и при этом старательная работница, – устало ответил на моё восклицание дядя Керем. – И скоро, как выяснилось, выходит замуж за нашего коллегу. Которому его университетский друг, проживающий в столице, привёз кое-какие гостинцы. Друг. Университетский. Понимаете? В командировку к нам прилетел. И вот же совпадение, остановился в отеле, где работает Гюльсерен. Девчонка, чтобы расстараться перед начальством, невольно «сдала» прибывших в отель как будто бы отдохнуть парней, сказав Ахмеду, что они – столичные полицейские и с ними, получается, надо вести себя поаккуратнее. Так сказать, принять по высшему разряду. А то мало ли что. А вот уже Ахмед, будучи человеком весьма неглупым, решил дополнительно проконтролировать происходящее в отеле. Ну, и обеспечил, как это попроще объяснить, небольшое прослушивающее устройство в комнате, где остановились парни. Оставаясь в собственном номере, как им казалось без посторонних ушей, полицейские обсуждали операцию прямо. Дальше, я думаю, объяснять не надо.
Все присутствующие молча и как-то устало кивнули, а телефонная картинка с моей мамой внезапно ожила и издала ряд теперь уже каркающих звуков. Очевидно, связь частично восстановилась, и моя родительница на том конце провода излагала своё глубокомысленное и поучительное резюме.
С уважением выслушав трубку, Али встал, потянулся и, раскинув руки с растопыренными пальцами в стороны, торжественно сказал:
– Вот так вот жил себе «бодрумский орёл», пел, летал, понимаешь, на крыльях своих высоко. А потом бац – и нет его.
– Синий, – хриплым голосом произнёс Севка, услышав знакомое словосочетание.
– Что? – одновременно спросили мы с Олей.
– Орёл этот был красивый. Синий, – грустно пояснил мой сын.
– Да уж, – обняла его Оля. – И пролетели, Севка, твои каникулы со свистом на крыльях этого синего орла. Домой скоро, и в школу.
– А по мне так один чёрт, – буркнул Али. – Что синий, что, как это, сине-зелёный? Больше он всё равно не летает. Отпустим с миром. А нам с вами жить дальше надо. Пап, сворачивай совещание, уже
