могиле, уланы за ними присматривают. Также собираем на подводы награбленное добро, чтобы отвезти в расположение части.
Павлуха поблагодарил солдат за образцово выполненное задание, пообещав поощрить отличившихся.
Закончив с осмотром места событий, отряд Павла убыл к кургану, куда уже возвратились посланные Орешкиным бойцы. Пашка объяснил фронт работ и сам, взяв лопату, показал своим примером, что нужно делать. Уланы работали споро, и уже через полчаса валун был освобождён от земли. Затем шестеро человек взялись за ломы и с большим усилием опрокинули огромный камень навзничь. Он упал, немного откатясь, открыв за собой почти круглый лаз примерно около метра диаметром.
Павлуху вновь переполнил азарт кладоискателя. Он первым сунулся в край хода и осмотрел его исполнение. Насколько было видно при ярком дневном свете, лаз тянулся в середину холма, уходя чуть-чуть вниз. Весь организм Павлика переполнял кипучий адреналин. Он никогда ещё в своей жизни не был так близок к древним тайнам. Весь в возбуждении отошёл к лошадям, обдумывая дальнейшие действия. А тем временем вход лаза осмотрели Орешкин и остальные заинтересованные уланы.
Вставши в круг, они бурно обсуждали увиденное.
— Ну что, ребята, — подошёл к ним Павел и, по-отечески обняв за плечи, спросил, — есть храбрецы, желающие спуститься вглубь кургана и разведать что там к чему?
— Храбрецы есть, Ваше высокоблагородие, — ответил за всех Орешкин. — Только земляной свод может оказаться некрепким за столько лет. Обвалится, засыплет там и пиши пропало.
Павлуха тоже думал про это же. «Риск, конечно, присутствовал немалый. Но, с другой стороны, если он не обвалился за столько лет, чего именно сейчас этому случиться». Да и ни с чем не сравнимый азарт возможного первооткрывателя неизведанной старины манил туда всё сильнее, не давая думать о плохом. И, действительно, когда он ещё в своей жизни сможет вот так близко соприкоснуться с подобной стариной? Далеко не факт, что когда-то ещё раз выпадет такой шанс.
И Пашка решился.
— Давайте верёвку, — приказал он. — Обвяжусь вокруг пояса и полезу сам, гляну, что там к чему, — объявил он притихшим уланам.
— Ваше высокоблагородие, Павел Евгеньевич, дюже опасна сия затея. Стоит ли так рисковать? — попробовал отговорить капитан.
— Стоит, Орешкин, стоит, — отвечал Павлик. — Такой шанс бывает раз в жизни, упускать никак нельзя. Я полезу медленно, осторожно. Буду подсвечивать себе свечой. Если что-то пойдёт не так, то дёрну верёвку три раза, и вы меня тащите обратно. Либо если верёвка долго не будет двигаться, то тяните тоже. Если сумею добраться до конца, потяну за свой край пять раз. Приказ ясен? — поинтересовался он для проформы.
Капитан кивнул головой, соглашаясь с инструктажем.
— Ну что, тогда с Богом, — перекрестился Пашка и, зажегши свечу, на карачках залез в проход.
Уланы столпились вокруг лаза, во все глаза глядя за безрассудством и храбростью своего полковника. Кто-то молча осуждал подобное безумие, у кого-то глаза, наоборот, переполнялись азартом тайны. Орешкин же внимательно следил за движением верёвки.
Ползти было неудобно, высота лаза не давала нормально выпрямиться, и поэтому Павлик пробирался вперёд то на коленях, то на корточках, передвигаясь эдаким гусиным шагом. Подземелье сильно давило на психику, и, чем дальше он пробирался, тем больше было чувство беспокойства. Лаз был относительно ровный, не петлял, только шёл немного под уклон. Сердце учащённо билось, голова налилась свинцовой тяжестью. Павлуха никогда не страдал клаустрофобией, но передвижение в полутёмном замкнутом пространстве сильно угнетало. И Павел уже стал корить себя, что поддался на данную авантюру. Но пока пересиливал свой страх и лез дальше.
Однако опасность для Пашки подкралась оттуда, откуда он совсем не ждал. На вершине холма внезапно появился невидимый для всех Безсон, который, наконец, преодолел все тяготы путешествия во времени и отследил местоположение вора, укравшего чужое золото. Он быстро оценил обстановку и посчитал, что более удобный случай для уничтожения проходимца отыскать будет тяжело. Тот сам загнал себя в ловушку, полезши, куда не следует. Осталось только захлопнуть крышку и мышка будет в мышеловке. Причём он сделает это так элегантно и просто, что никто из людишек и не заподозрит его участие в данном процессе. Демон даже несколько притопнул ногой от удовольствия. Затем вычислил точное месторасположение Павлика под землёй и, встав на то место, сильно ударил посохом, бормоча разрушающее заклинание. В глубине земли раздался едва слышный гул, и земля чуть дрогнула. А в том месте, где полз Павлуха, освещая себе путь свечой, случился локальный обвал грунта.
Павлик в этот момент в очередной раз передвигался на коленях, и большой пласт земли ударил его по спине, роняя и распрямляя парня параллельно полу. Свеча потухла и выпала из руки, а всё тело придавила земляная масса, весящая несколько сотен килограммов. Наступила кромешная тьма, и каждую клеточку организма сковало словно гипсом, наложенным больному на место перелома. Комочки почвы забились в ноздри и в рот, и стало совсем нечем дышать. Грудную клетку сдавило так, что лёгкие не имели возможности свободно сокращаться. «Ну, вот и всё!» — пришла последняя мысль в пока ещё живой мозг. «Слазал, блядь, за сокровищами!» Сознание померкло и отключилось. Жизнь покинула тело уланского полковника.
Безсон радостно потёр руки. Красный маячок его жертвы больше не определялся в этом мире. Значит, его миссия относительно вора полностью завершилась и исполнена как надо. Что ж, этого и следовало ожидать. У демона третьего уровня рангом кладовик по имени Безсон осечек ещё никогда не было. И он всегда доводил дело до конца. Чуть позже должна была открыться информация по следующему звену цепочки, которому предыдущая жертва передала золото. И всё снова пойдёт по кругу, он будет выяснять и выпытывать, где оно находится сейчас и так до бесконечности, пока не найдёт и не вернёт его прежнему владельцу. Безсон с удовлетворением посмотрел на снующих внизу холма людишек, которые, похоже, отчаянно пытались помочь его жертве, и переместился на ближайшее место демонической силы, чтобы восполнить жизненную энергию перед возвращением в свой временной промежуток.
А внизу действительно царил бешеный переполох. Несколько улан в ужасе схватились за головы, когда из лаза вдруг раздался неясный шум и вмиг повеяло свежей сырой землёй, а движение верёвки моментально прекратилось. «Обвал», — понял Орешкин. «Я же
