капля крови.
– Ты бросил меня и теперь смеешь издеваться надо мной?
– Пытаешься напугать меня?
– Я показываю, что ты заставил меня ощущать, когда отгородился. Каково это – быть изгнанным. – Костяшки моих пальцев, сжимающих палку, побелели, рука дрожала от напряжения. – Каково это – быть беспомощным.
Я снова прижалась к стеклу, подавив волну нарастающей паники.
Презрительная усмешка.
– Беспомощным? Из-за сломанного куска дерева?
Беспомощность. Что-то всплыло в моей памяти. Я заставила себя успокоиться.
Всю свою жизнь я была беспомощной. Я знала, как добыть силу там, где, казалось бы, ее нет.
Поэтому, вместо того чтобы продолжать колотиться в стену, возведенную Решайе, я потянулась к нему с лаской.
«Я вижу твою боль. Вижу, как его предательство ранило тебя».
Никакой лжи. Он узнает, если я солгу. Только очень тщательная подобранная, выборочная правда.
Его внимание обратилось ко мне.
…Со мной правда произошло множество ужасных вещей…
«Знаю».
Он замешкался. На одно короткое мгновение я почувствовала, как он потянулся ко мне, коснулся моих мыслей, и с трудом сдержала желание отшатнуться.
Внезапным ударом меня пронзил ужас, глаза ослепли от воспоминания о бесконечной белизне…
И затем воспоминание растворилось во вспышке ярости Решайе.
– Знаешь, что они сделали со мной? Заперли меня в изломанном сознании и разбитом теле. Столько дней лишь белизна вокруг. – Я стиснула зубы, искривила рот. – У тебя не осталось никого, кроме меня, и ты все равно отказался от меня. Зачем ты это сделал?
По моим венам растекалась сила. Чистая магия.
Свет в комнате померк, стал тусклым и темным, как багровые сумерки перед грозой на закате. Пальцы, вцепившиеся в плечо Макса, покалывало, и он вздрогнул от боли.
Медленно, очень медленно левая рука Макса скользнула вниз по моему плечу. Дальше по моей руке.
– Найди точку опоры, – тихо сказал он, не отрывая взгляда от моего лица. – Тисаана, найди что-то, за что сможешь ухватиться, и не отпускай.
– Говори со мной! – Я почувствовала, как зло наморщился нос. – Отвечай на мой вопрос, Максантариус. Я хорошо знаю тебя. Я знаю, на что способно твое тело. Ты давно мог отшвырнуть девчонку через всю комнату. Ты смеялся над сломанной палкой? Но ты все еще лежишь на полу.
– Ты не задал вопроса.
Смех разодрал мне горло.
– Возможно, ты прав. Возможно, у меня нет вопросов. В конце концов, мне всегда были видны все твои слабости.
Его кожа шипела и плавилась под обжигающим жаром моих пальцев. Ноздри наполнились ужасным запахом. Макс сжал челюсти, сдерживая дрожь. Его рука схватила меня за запястье. Я понимала, что он ждет и будет ждать до последней возможности.
В комнате быстро сгущалась темнота. Мой взгляд под контролем Решайе метнулся к Иль Сахаю.
«Нет».
Усилием воли я поборола панику.
«Чего ты добьешься, если убьешь его?»
Тихий смех сотрясающей дрожью пронесся по моим мыслям.
…Возмездия…
«Но ты говоришь, что любишь его. И если он умрет, ты потеряешь его навсегда. И знаешь, что я тебе скажу, Решайе: если ты убьешь его, даже если просто причинишь ему боль, то и меня у тебя не будет».
…А ты-то мне зачем нужна?..
«Потому что ты хочешь быть любимым, а я любила многих чудовищ».
Пальцы Макса сжались.
Одна ужасная секунда тишины, нарастающая волна ярости.
…Тогда ты сможешь полюбить еще одно…
Комната погрузилась во тьму. Решайе вытянул мою руку, чтобы поймать летящий через комнату Иль Сахай.
«Нет».
Макс вывернул мое запястье и завалил меня на спину, отчего по руке спиралями растеклась медленная агония. От удара об пол затылок взорвался болью. Но Решайе не обращал внимания на посылаемые телом сигналы, он сосредоточился на клинке.
Его ликующая ярость оставила на языке привкус крови.
«Остановись!»
Я еще раз ударилась о стену, отделявшую меня от контроля над своим телом, и вспомнила, что не так.
Я вспомнила, что мой разум – вовсе не лабиринт комнат. Мой разум похож на хитрую паутину.
Мне больше ничего не препятствовало. Я могла двигаться по нитям.
Мои пальцы сомкнулись вокруг рукояти Иль Сахая и, напрягшись, подняли его.
Я ползла вверх по нитям своего разума, поспешно поглощая их обратно. Шла по дорожкам, погруженным во тьму.
Моя рука поднялась.
И в тот самый момент, когда мое тело приготовилось опустить клинок Иль Сахая на горло Макса, я провела бритвой по всем зараженным мысленным нитям, отрезая Решайе от своего сознания.
Он издал вопль, пронзивший все мое тело, настолько громкий, что я на какое-то время ослепла.
Удар.
Дыхание вырвалось из легких, словно я упала с огромной высоты. В лицо плеснул внезапно вернувшийся в комнату свет.
Я повернула голову: Макс поднимался с пола, Иль Сахай лежал рядом с ним. Мое запястье было выгнуто под устрашающим углом, но я испытывала благодарность за причиненную боль, потому что она помогала мне вернуться в свое тело.
– Тисаана.
Мое имя смешалось с судорожным вздохом облегчения, настолько низким, что он прозвучал почти за пределами слуха. Макс прижался лбом к моему лбу и повторял мое имя, словно не понимая, что говорит вслух.
На мгновение меня парализовало ужасом от осознания того, что я едва не совершила. Боги, я чуть не… Лезвие находилось так близко к его горлу.
Мы оба дрожали. Я прижала здоровую ладонь к его лицу, и тут мой взгляд остановился на струйке крови на его горле. А затем на трех странных, пугающих фиолетово-черных пятнах, оставленных пальцами на плече.
Что это? Ожоги? Я отодвинула рваную ткань рубашки, отчего Макс резко вдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.
Нет, не ожог, по крайней мере не совсем…
Низкий свист в дверях оборвал все мои слабые попытки заговорить.
– Я не помешал?
Мы с Максом отстранились друг от друга. С помощью здоровой руки я встала на ноги. Из дверного проема нас с веселым любопытством разглядывал Зерит, приподняв бровь.
– В последний раз, когда я видел вас вместе, настроение казалось немного мрачноватым для такого рода вещей. С другой стороны, я слышал, что перед угрозой смерти люди совершают самые неожиданные поступки.
Но не успел Макс огрызнуться в своей неизменной манере, не успела я объяснить, что сейчас произошло, как рядом с Зеритом возникла Нура. При виде ее мрачного лица слова застряли у меня в горле.
– Собирайтесь. У нас больше нет времени на подготовку. – Ее голос слегка дрогнул, но она продолжила: – Столица подверглась нападению, поэтому мы начнем выполнять свою часть договора немедленно. На рассвете мы отправляемся в Трелл.
Пока мы с Максом следовали за Нурой и Зеритом по словно застывшим в белизне коридорам Башни Полуночи, я боялась даже дышать, не то что заговорить. Руки все еще тряслись, и я сжала их перед собой, чтобы скрыть дрожь. Даже Макс хранил молчание, что было совсем нехарактерно для него. С другой стороны, нашу реакцию легко было списать на шок от принесенных Нурой новостей. И если честно, новости этого заслуживали.
– Мятежники из трех домов, отстраненных от власти, объединились, – рассказывала Нура напряженным голосом, пока мы
