без ног!
Борис говорил правду, а я даже не мог чего-то ответить, ведь челюсти были прочно скованы маской. Да, из-за меня погибли люди, но скольких это спасло? Благодаря мне общество было молниеносно мобилизовано и консолидировано вокруг законной власти. Если бы не мои действия, ставшие возможные лишь благодаря этому, то и Рыцарь-Предатель мог бы нанести гораздо больший вред. И малый совет дворянства мог предать Камелот.
Я делал то, что должен и ни о чём не жалел. И Бориса я не винил, у него семья, новая жизнь, он не должен был идти на дно вслед за мной. Это правильно, это логично, это естественно. Хоть и до слёз обидно.
— Мы и сами не заметили, как пригрели змею, — раздался голос Ланселота, сидящего рядом с Галахадом. — Презренный Мордред, как же мы просчитались.
— Тише, свидетель ещё не договорил, — рыкнул на него Галахад, который явно был не в духе.
Мне даже стало казаться, что не он решил устроить показательный суд. Всё же Галахад был известен своей беспристрастностью, однако что он мог сделать, когда другие дворяне подняли всю подноготную и устроили из суда шоу? Хотя может и он тоже был причастен к этому фарсу. Всё же там, в день моего перерождения, он фактически убил своего родственника. Разумеется было за что убить, но… проливать родную кровь? Это поведение недостойное рыцаря.
— Он подлец и трус. Всегда интересовался своей личной выгодой и… — Борис продолжал говорить уже смотря в пол, более тихим голосом, словно повторял то, что ему приказали сказать.
— Хватит, мы уже поняли. Вызывайте следующего свидетеля, если это всё, — произнёс Галахад и настроение его ухудшилось ещё сильнее: ему точно не нравилось намеренное и безосновательное унижение, как и то, что Борис порочил того, кому клялся в верности.
— Сторона обвинения вызывает простолюдинку Кару, служанку обвиняемого, — произнёс глашатай и в этот момент сердце моё заболело ещё сильнее, ведь Мордред знал, что будет сказано дальше и не мог ничего сделать.
Кара вышла к стойке и замерла, молча смотря на меня.
— Чего же вы молчите? — поинтересовался Галахад, видя заминку. — Вы были с ним дольше любого из смертных, вам ли не знать кем он был на самом деле? Или вам нечем дополнить уже сказанное? Может вам угрожали?
— Мне нечем угрожать, ведь я не имею ничего ценного, что вы могли бы забрать, — произнесла Кара, сглотнув ком в горле.
— Мы? Поясните! — возмутился Борс, сидящий рядом с Ланселотом.
— Закрой рот и не вмешивайся. Суд идёт, — рыкнул уже Бедивер, без особого интереса наблюдающий за всем происходящим: но сидящий рядом с ним рыцари явно бесили его, в основном своими, прямо скажем, понтами.
— ТИШИНА!!! — снова к порядку воззвал Галахад, а после уже без крика и даже с некоторой добротой добавил. — Говорите, уважаемая Кара. Суд нужен для того, чтобы узнать правду.
— И я скажу вам её, господин Галахад, — отвернувшись от меня и повернувшись к трибуне с судьями, произнесла Кара и с вызовом посмотрела прямо на Галахада. — Вы все виновны в том, что случилось! И вы Галахад, виновны больше всех других и самого Мордреда!
— КАК ТЫ СМЕЕШЬ, ДРЯНЬ⁈ — тут же на ноги вскочил Ланселот, который от такого оскорбления опешил.
В этот же момент с места сорвались солдаты, намереваясь тут же вынести приговор простолюдинки оскорбившей не просто какого конкретного дворянина, а всё высшее дворянство и самого Галахада. За такой плевок в лучшем случае должны были вырезать язык, а в худшем предать коллективному наказанию всю семью виновного.
Но в тот же миг солдаты остановились, заметив едва уловимый жест Галахада. Ланселот же вдруг тоже понял, что своим криком снова вмешался в дело суда и проявил неуважение ко всему суду, то есть и к Галахаду. Взгляд Бедивера стал настолько жёстким, что Ланселот быстро сел обратно и замолчал. Затем резко дёрнулся и скривился в гневе, когда Персиваль съязвил в его адрес, но как именно никто кроме самих судей не услышал.
— Вы сгноили своих племянников после смерти лучшего друга! Из-за вашей ненависти они жили в постоянном чувстве вины из-за того, что не могут стать такими же великим как ваш брат! И что вы сделали, когда ваших племянников, его родителей, не стало⁈ Он пришёл к вам за помощью, а вы… вы прогнали его, назвав недостойным! Ещё до того, как вы забрали его имя, вы забрали у него надежду! А теперь сидите и смотрите на него свысока! Благородные рыцари Камелота, да вы хуже любого из колдунов, ведь вашей чести не хватает даже для того, чтобы взглянуть в глаза обвиняемого! Вы поставили его на колени и устроили это шоу, которого так хотел весь этот скотный двор, забывший, что Мордред был единственным дворянином, которому не было плевать на судьбу простолюдина!
Кара разошлась ни на шутку и чем дольше она говорила, тем безутешнее становился Мордред. Лики всех присутствующих становились всё мрачнее. Даже если Кара выйдет отсюда живой, то она расплатится за каждое слово позже. Дворяне всегда славились своей горделивостью и мстительностью, даже если Галахад запретит, то всё равно её тело через день или два, может и вовсе через час, найдут с порезанной глоткой в канаве.
Но она продолжала говорить, рассказывая о всём, что видела и не собиралась останавливаться. И только через долгий час беспрерывной речи она остановилась. Она также и вспомнила всё то хорошее, что было сделано мной и то как несмотря на всё случившееся, я нашёл в себе силы убить собственную злобу и ненависть к миру. Всех кто говорил до этого она назвала подлецами, продавшими собственные идеалы.
— Сейчас бы слушать шлюху Мордреда… пфф… — только и произнёс Ланселот, понимая что просчитался и Кару вообще не следовало сюда приглашать, а лучше было её сразу убить. — Колдун подчинил её разум с помощью тёмной магии. Всё очевидно.
Разумеется Кара никак не могла остановить то, что уже было предрешено. Она лишь убила себя, но это был её выбор. Умереть с чистой совестью для неё было куда лучше, чем жить бок о бок с таким отребьем.
— Вы сделали всё, чтобы он стал монстром, коим вы его считаете. И теперь убьёте его за то, в чём не виновен, — тихо закончила Кара, отдав последние моральные силы на эту речь.
