вашим радушным гостеприимством.
Корина сверкнула глазами, а Макс наоборот закатил. Анаис, нахмурившись, следила за неожиданной перепалкой, и решила перевести разговор в более мирное русло:
— Скажите, Ари, а вам не страшно было убегать? Говорят, орки очень жестоки… Как вы решились?
Я посмотрела на нее в растерянности. Ну что мне на это ответить? Что решилась, потому что без ума от твоего мужа?
— Похоть, моя дорогая, творит чудеса, — сладко пропела вместо меня леди Корина. Старший Родэн еле сдержал смешок. У Исы слегка вытянулось лицо, а остальные гости наблюдали за нами, затаив дыхание, боясь моргнуть и что-нибудь пропустить.
— Матушка, — в тон ей протянул Макс, решив тоже выступить на семейном концерте, — с каких это пор вы стали столь ярым поборником морали? И уж тем более делаете сгоряча подобные поспешные выводы. Не все женщины, как вы, считают, что положение служанки — любовницы почетно и приносит массу выгод, в независимости от чувств к хозяину, некоторые могут хотеть и избавиться от этого… сбежать, например… — он откинулся на стуле, уставившись на позеленевшую Корину.
— Что-то я не вижу, чтобы она сбегала от тебя, — прошипела та.
— Ну, — Макс передернул плечами, — я все-таки не орк…и не старше ее на тридцать лет.
— Макс, — рявкнул верховный лорд, сверкнув на него потемневшими глазами. Похоже, ему явно не понравилось, что принц намекал на большую разницу в возрасте между ним и его женой. Макс только невинно улыбнулся взбешенному отцу. Да уж, ну и семейка. Так Азар женился на своей любовнице, служанке? Вот это новость. Такое вообще возможно?
В зале воцарилась пронзительная тишина.
Тут одна из сестер Родэна, кажется Кайра, решила, наконец, продолжить милую беседу:
— А тебе плохо жилось у орков? Говорят, они даже имена не дают, только клички…
— Терпимо, — посмотрела я на юную черноглазую красавицу, — да. Имя есть только у фаворитки, у меня было прозвище- Птичка.
— Почему Птичка? — поинтересовалась девушка.
— Петь умею, — пожав плечами, ответила я.
— Ой, а нам споешь? Птичка… так романтично… — ну совсем еще ребенок, усмехнувшись, взглянула на нее я, тоже мне, нашла романтику.
— Думаю, это плохая идея, — вдруг севшим голосом произнес Макс.
Все удивленно уставились на него, и только старший Родэн понимающе нахмурился.
— Да нет уж, пусть покажет, что в понимании орков «соловьиное пение»… — протянула Корина, видимо в надежде, что я облажаюсь.
— Хорошо, только одну, — согласилась я, покосившись на напрягшегося принца, которому явно плохо стало от одной мысли, что я начну петь. Он поднял на меня молящий взгляд, который похоже означал «и давай покороче». Бедный мой. Я задумалась, раньше он все время слышал песни, с которыми были связаны воспоминания, может просто исполнить незнакомую ему, тогда Макса не будет так трясти?
Мне дали тайру, я нежно провела по струнам и запела песню, которую написала уже у Ксхета в замке, и принц не мог слышать ее раньше:
Мы позволили разверзнуться буре.
Мы плыли, чтобы спастись.
Я хотела, чтобы ты остался,
Но всё же позволила тебе уплыть.
Любовь моя, где ты? Любовь моя, где ты?
Как только будешь готов, Как только будешь готов.
Как только будешь готов, Как только будешь готов.
Может нам сдаться? Может нам сдаться?
Я сдаюсь.
В этот раз никто не победит.
Просто вернись обратно.
Я бегу к тебе, Поднимая белый флаг, Белый флаг.
Любовь моя, где ты? Любовь моя, где ты?
Как только будешь готов, Как только будешь готов.
Как только будешь готов, Как только будешь готов.
Может нам сдаться? Может нам сдаться?
Я сдаюсь.
Закончив, покосилась на него. Макс смотрел на меня горящими цепкими глазами и сразу улыбнулся в ответ, показывая, что на удивление жив и здоров. Видимо, дело действительно было в слишком рано возникающих воспоминаниях, причиняющих ему боль.
Все вокруг зааплодировали и начали просить спеть еще. Но я была непреклонна, на меня накатилась неподъемная усталость, слишком тяжело дался этот ужин. А еще я чувствовала на себе прожигающий взгляд мачехи Макса. Наверно, тут не обошлось без старшего Родэна. Сам он навредить мне не может. Но что проще, чем натравить свою стерву — жену. Я не совсем понимала, чем именно я ей так не угодила, но похоже, понимал Макс, надо будет поговорить с ним об этом.
Я встала, вежливо всем поклонилась, и удалилась в покои принца.
***
Макс пришел где-то через часа четыре и с наслаждением рухнул в кресло, ослабляя шейный платок и скидывая обувь.
— Я думал, эти чертовы гости никогда не уйдут, — пробурчал он, — налей мне вина пожалуйста.
— Да уж, вы любители с размахом пообедать, — улыбнулась я, вставая, отодвигая тайру и свои записи, — Ну, в общем, все прошло ведь неплохо? — очень хотелось обсудить с ним мое появление на банкете и воинственно настроенную мачеху.
Макс, прищурившись, следил за мной, уголки его губ подергивались в попытке сдержать улыбку:
— Да, не плохо. Ты, я смотрю, себе новую подружку нашла, две такие милые, дружелюбные, прямо как в зеркало наверно посмотрела… Не думал, что у меня с папашей столько общего во вкусах…
Я аж зашипела на него. Он, что, меня с этой ведьмой сравнивает? Макс только рассмеялся:
— Ну что ты, сразу как кошка, которой на хвост наступили… И не вздумай выливать на меня бокал, — резко посерьезнев, предупредил он.
Я села на колени принцу, замершему, ожидавшему какого-нибудь подвоха, и медленно отпила вино. Взгляд его из настороженного постепенно становился тягучим, обволакивающим, разливая по телу знакомый нервный жар.
— А если вылью? — хрипло спросила я.
— Я тебя накажу, — ответил принц севшим голосом.
— Как? сильно? — я уставилась на его губы, сама не понимая, зачем затеяла эту игру.
— Хочешь сильно? — почти шепотом спросил Макс.
Я поймала его взгляд, наблюдая, как расширяются зрачки в предвкушении, едва заметно трепещут веки, подняла бокал у него над головой и медленно перевернула его. Принц никак меня не остановил, только глаза жестко сверкнули, в то время как красные ручейки побежали по лицу и одежде. Тут вдруг его взгляд затуманился. Он уставился на бордовые пятна, расползающиеся по рубашке, тяжело дыша. Черт, мы же так познакомились, я его красным вином облила, вдруг пронеслось в голове. Может он вспомнил? Родэн тряхнул головой и опять взглянул мне в лицо. Марево в глазах медленно уходило, уступая место тяжелому возбужденному взгляду.
— Я предупреждал, маленькая стерва, — прошипел Макс, окончательно вернувшись в реальность, кажется, не прошеное видение только еще больше распалило его.
Внутри все сжалось от страха, предвкушения, желания. Я не понимала, почему так хочу его разозлить
